с вашим герцогством. Да еще и такими грязными методами.

Беатриз де Паола де Сильва тяжело вздохнула. И либо она была прекрасной актрисой, либо чувство вины, возникшее на ее лице, было настоящим.

— Мы очень долго топтались на месте, синьор Лик. — сказала она после паузы. — Наблюдали, как ваш Совет заблокировал предложение по Конфедерации. Как взбунтовался торугский граф. И как убийца режет женщин. К сожалению, я не сразу сообразило, что все это — части одного плана.

Мерино кивнул. Действительно, когда на руках все факты — план становится до обидного очевидным. Дворяне не могут принять биль о Конфедерации, на севере бунтует обиженный властью граф, горожане до икоты запуганы жестоким убийцей. Затем — лишь тлеющий фитиль к этой пороховой полке поднести. Либо дворяне решат поменять фигуры вокруг герцогини, либо горожане выйдут на улицы требовать защиты у нее же. В любом раскладе союзники от Фрейвелинга отворачиваются. И никакой Конфедерации не случается.

— Скорцио организовал все очень хорошо. Группы, работавшие по Лунному волку, не знали о существовании друг друга. В конце концов, нам просто повезло. Вчера мои люди заметили в городе своего знакомого наемника. Они проследили за ним и так вышли на убежище Лунного волка.

“А скорее всего, ты все прекрасно знала с самого начала, черноголовая! Просто раньше в помощи Фрейвелингу не было никакой выгоды, а теперь, когда Лунный волк загнан в угол, она появилась! Теперь ты можешь продемонстрировать добрую волю и оказать помощь в его поимке! И превратить поражение речников в злонамеренные замыслы отдельных людей. Поражение — в статус-кво!”

Виконтесса словно прочла его мысли.

— Знаю, о чем вы думаете, синьор Лик. Что я не вмешивалась до тех пор, пока это не стало выгодно мне и моему начальству.

Дождавшись кивка мужчины, она продолжила.

— Я бы и сама так решила. К сожалению, я не могу убедить вас в обратном. Только сказать, что я говорю правду.

“И будь на моем месте молодой человек вроде Бенито, он бы тебе поверил. Как не поверить этим огромным глазам и милому личику, искаженному чувством вины!”

— Неважно, что думаю я, синьора. — вслух произнес Праведник. — С этим вы уж с бароном да Гора договаривайтесь. А мне вы обещали раскрыть место, где прячется убийца.

— Да, конечно! — глаза полукровки было очень трудно читать, но Мерино показалось, что в них мелькнула досада. — Он снимает виллу. Мой человек готов сопроводить вас до нее.

— А просто указать дом? — сопровождающего от шпионки речников ему с собой тащить не хотелось.

— Боюсь, я могу вас запутать своими объяснениями. Да и город я знаю не слишком хорошо. Будет надежнее, если вас проводит человек, который выследил убежище Лунного волка.

— Пусть. — подал голос Бельк.

— И еще одно, синьор Лик.

“Ну, конечно! Как же нам обойтись без того, что вы вспомнили, якобы, в последний момент!”

— Да?

— Убийца… Это табалерготский дворянин по имени Мердрис Эктор ди Кампос.

Первым побуждением трактирщика было спросить — и что? Затем слова “табалерготский дворянин” и метод убийства женщин сошлись в его голове в неприятное понимание.

— Веемилист? — спросил он с недоверием.

— Да.

— И колдун?

— Да.

— Насколько сильный?

Виконтесса замялась, явно не желая открывать всю правду. Мерино решил подстегнуть ее.

— Синьора, если люди, которые пойдут его брать, погибнут из-за того, что вы приуменьшили уровень его угрозы, — можете забыть о моей помощи с да Гора!

Женщина побелела лицом, но вовсе не испугавшись угрозы Мерино. Скорее от гнева. Видимо, у нее не было опыта в выслушивании резкости от низкого сословия.

— Я не знаю. На начало операции, как мне удалось узнать, это был уровень слабенького сельского ведуна. Ненадолго отвести глаза, заговорить кровь, внушить что-то. Сильных колдунов у веемелистов, как вы знаете, не осталось.

Как бы ни был Мерино далек от магии и всего, что с ней связано, про веемелистов он знал. И тот факт, что целая провинция, впавшая в скверну была уничтожена и разделена между соседями, тоже не прошел мимо его внимания. Однако, виконтесса чего-то не договаривала.

— Но? — спросил он. — Вы явно хотели сказать “но”, синьора.

Та кивнула.

— Это только догадка… — неуверенно сказала она. — Моя личная догадка. Практически ничем не подкрепленная. Только умозаключения. Если следовать логике, по завершении операции, а особенно — в случае ее провала, Скорцио должен был приказать устранить убийцу.

Мерино считал так же.

— Операция провалилась, но мой человек видел наемников сегодня. И они слушались табалерготца, как дрессированные собачки. И не было похоже, что они собираются покидать город, а веемелиста спускать по течению Рэя.

И виконтесса со значением посмотрела на трактирщика. Таким взглядом, который без труда можно было понять, как “ну вы же понимаете”.

— И что это может значить? — не понял объяснений шпионки Мерино.

— Что вы знаете о возможностях веемелистов? — вместо ответа спросила женщина.

— Мало. — признался тот. — В бытность Империи ими занималось другое ведомство. Серебряный приказ.

— Что ж… Как бы вам объяснить? Колдуны веемелистов могут подчинять разум человека. И могут создавать из порабощенных одержимых. Слуг. Очень сильных слуг. В теории я не очень разбираюсь, но это что-то вроде подселения слабых демонов в тела людей. И чем сильнее колдун, тем большим количеством одержимых он может управлять. Это, собственно, и послужило причиной того, что на Табалергот ополчились все соседи.

— Все еще не понимаю.

— Вы спрашивали об уровне его силы. Я пытаюсь объяснить, как могу. — в голосе женщины появились нотки раздражения. — В услужении у убийцы было трое наемников. И если он их подчинил, сделал из них одержимых, — это тянет на куда более высокий уровень, нежели сельский ведун. Понимаете теперь?

Мерино задумался. Народная молва представляла одержимых чудовищами в два человеческих роста, с пастью, усеянной острыми зубами и дополнительной парой рук, на которых вместо пальцев были то ли когти, то ли клешни. В реальности, по рассказам дознавателей Серебряного приказа, внешне одержимые практически не отличались от людей. Но обладали чудовищной силой, выносливостью и полной нечувствительностью к боли. По слухам, в дружине графа-чернокнижника Нэшера служили около сотни таких бойцов.

— И как же сельский ведун стал таким сильным? — спросил он наконец.

Шпионка развела руками. Мол, хотите верьте, хотите — нет, но это все, что