Теперь, когда появилось время, Калинин решил вернуться к той теме. Возникла идея написать диссертацию на тему «О причинах внезапного нападения Германии на Советский Союз и значение внезапности в ракетно-ядерный век».

Для начала на имеющемся уже материале подготовил статью для журнала «Военная мысль». Какраз приближался 1981 год, 40-я годовщина начала Великой Отечественной войны. Казалось бы, такая статья будет к месту. Однако не тут-то было. Заместитель начальника Главного политического управления генерал Волкогонов наложил свою резолюцию: «Не время».

«Отказ от публикации статьи в журнале, — вспоминает Валерий Петрович Калинин, — еще раз убедил меня в том, сколь важно довести дело до конца и разобраться в истинных причинах внезапного нападения. И если по каким-то причинам этого нельзя сделать через открытые печатные издания, то написание закрытой диссертации, в первую очередь для офицеров военной разведки, слушателей Военно-дипломатической академии, представлялось мне правильным и полезным».

Начальник 1-го европейского управления ГРУ генерал-лейтенант Борис Дубович согласился с доводами Калинина. План диссертации был представлен на кафедру Военно-дипломатической академии. Обсуждение прошло по-деловому, доброжелательно, высказывались весьма полезные, критические замечания.

Следующий этап — ученый совет академии. Однако начальник академии генерал-полковник Валентин Мещеряков предложил план диссертации не обсуждать до решения начальника ГРУ о допуске Калинина к работе с архивными документами.

Вновь пришлось обращаться к начальнику ГРУ. История, можно сказать, повторилась. Калинин доложил начальнику ГРУ свое видение некоторых причин нападения фашистов. Генерал Ивашутин выслушал Калинина и сказал, что не стоит торопиться с выводами. Тем более что ГРУ всего лишь одна из составляющих разведывательной системы государства. То есть, мы не все знаем, а значит, не можем провести всесторонний анализ.

Ивашутин отказался дать допуск в архив. Калинин, как и в прошлый раз, попросил разрешения обратиться к начальнику Генерального штаба. Руководитель военной разведки не возражал. Докладная Калинина ушла в Генштаб. Ответ был получен через несколько дней. «На усмотрение П. Ивашутина», — гласила виза.

А вскоре после этого Валерий Петрович получил направление в госпиталь, на военно-врачебную комиссию в связи с увольнением в запас по возрасту. Ему было 54 года.

Октябрь 1986 года. Государственный департамент США объявляет персонами нон-грата пять советских дипломатов. Более того, американцы дополнительно требуют высылки из страны еще 50 дипломатов. Предлагают свой список. Объясняют это тем, что следует уравнять количество дипломатических сотрудников обеих стран.

В списке оказался и военно-морской атташе Советского Союза, он же руководитель советских военных аппаратов в Соединенных Штатах, контрадмирал Иван Павлович Сакулькин.

Решение Госдепа тут же было подхвачено средствами массовой информации США. Газеты, журналы, телевидение, не унимаясь, трубили «о незаконной и несовместимой» с дипломатической деятельностью сотрудников посольства СССР.

Контрразведка внесла свой вклад в нагнетание атмосферы антисоветизма и шпиономании. За высылаемыми работниками была установлена круглосуточная, демонстративная слежка. Судя по обилию бригад, на ноги подняли едва ли не всех сотрудников ФБР. Наблюдение вели агенты на автомашинах разных марок и годов выпуска, а также пешие «топтуны».

Куда бы ни пошел, ни поехал в эти дни контр-адмирал Сакулькин, вслед ему дышали детективы ФБР — белые, негры, азиаты, мрачные, агрессивные, готовые на любого рода провокации.

На сборы советским дипломатам Госдеп дал десять суток. Москва, чтобы забрать своих сотрудников с семьями, решила прислать самолет ИЛ-86.

Каждый из отъезжающих коротал эти дни по-своему. Кто-то гулял напоследок, кто-то паковал багаж, а вот адмиралу Сакулькину было не до гульбы.

Наступили, пожалуй, самые напряженные дни и ночи. Вместе с ним уезжал на родину и военный атташе, который прибыл в США всего неделю назад. Он тоже угодил в «Госдеповский список». Но и это еще полбеды. В военных аппаратах не оставалось ни одного заместителя, кому можно было передать дела.

Центр приказал оставить за себя одного из помощников. Однако тот, по вполне понятным причинам, не в силах был охватить столь огромный объем работы, разобраться во многих деталях и тонкостях деятельности резидентуры.

Тем не менее, адмирал Сакулькин сделал все возможное. Он сутками не вылезал из аппарата, но сумел подготовить и передать финансовые, хозяйственные и представительские дела, оперативную и информационную переписку с Центром, разработать план перераспределения функциональных обязанностей исходя из новых условий, наметить будущие задачи и определить пути их решения.

В печати и на телевидении обывателям усердно навязывалась мысль, мол, наконец-то с помощью жестких и решительных мер администрация Рейгана, обезоружила советские внешнеполитические и разведовательные органы на территории США. На многие годы она лишила их реальных возможностей по добыванию информации. Но американцы просчитались.

Конечно, высылка столь значительного количества дипломатов, среди которых, естественно, были и сотрудники разведки, обескровило резидентуры, но не остановило их работу. Наша разведка переживала и худшие времена.

До отлета в Москву оставалось еще несколько дней, когда на имя адмирала Сакулькина пришло неожиданное приглашение. Руководство военно-морских сил США просило нанести прощальный визит в Пентагон. Откровенно говоря, подобный шаг немало удивил Ивана Павловича. Тем не менее, он приглашение принял.

В назначенный день вместе с помощником выехал в военное ведомство. Их автомобиль на этот раз сопровождали три машины контрразведки.

На подъезде к Пентагону колонну затормозили у шлагбаума. Попросили подождать, ссылаясь на отсутствие заявки на пропуск.

Прошло пять минут, десять, 20. На дороге образовалась пробка. Засуетились агенты ФБР, сопровождающие машину адмирала. Наконец шлагбаум поднялся, въезд разрешили.

У центрального подъезда советского военно-морского атташе встречал начальник отдела внешних сношений кэптэн Бронсон. Он был уполномочен сопроводить Сакулькина и его помощника к начальнику разведки ВМС США.

Двигаясь по лабиринтам коридоров Пентагона, Иван Павлович обратил внимание на молодую миловидную женщину, которая следовала буквально по пятам за ними. Ее Сакулькин заметил еще в дороге, в головной машине, потом суетившейся у шлагбаума. Без сомнения, это была агентесса ФБР и, скорее всего, руководитель группы контрразведчиков.

Иван Павлович не применул сиронизировать, обратившись к Бронсону.

— Господин кэптэн. Благодарю за оказанную честь. Бронсон удивленно посмотрел на адмирала, не совсем понимая, о чем идет речь.

— В отличие от предыдущих дней, я удостоен большого внимания. Меня сопровождает такая прекрасная женщина.