А потом, когда они уже оделись и шли по коридору, она снова вернулась к этой теме:

— Знаешь, похоже, для нас с Олегом первопричиной была наша генетическая структура. Среди наших предков были люди, которых в бою охватывало боевое безумие. Летописи говорят, что в таком состоянии им не были страшны ни раны, ни усталость. Они были предками наших князей, бояр, дружинников. — И, спохватившись, что Эсмиель не знает, что обозначают эти слова, пояснила:

— Ну это так назывались древние воины и правители. В то время, когда еще сражались мечами и копьями. Именно их и называли берсерками. А мы… Мы — нечто другое. Хотя у нас тоже все начинается с боевого безумия. — Она остановилась, а затем произнесла: — Потому и уничтожили тех из нас, кто появился в куклосах. Они оказались одни и не знали, что делать со своим даром.

Эсмиель медленно кивнула, а спустя пару минут задумчиво произнесла:

— Вы еще очень молоды. Я бы никогда не осмелилась назвать людей, которые сражались мечами и копьями, своими предками. Это было столь давно.

Когда они уже подходили к ее дому, Эсмиель вдруг повернулась к Ольге и неожиданно твердо произнесла:

— Ты должна научить меня управлять атакатором.

— Что? — растерялась Ольга.

— Я имею диплом пилота, — живо заговорила Эсмиель, — я участвовала в гонках яхт для любительских экипажей. Мне нужно этому научиться, чтобы, чтобы… — Тут она не сумела подобрать подходящий аргумент и просто взмолилась: — Ну пожалуйста, Ольга! Я же не собираюсь участвовать в этих ваших дурацких боях.

Ольга расхохоталась:

— Ну, ты все больше меня удивляешь, девочка моя. — Она задумчиво покачала головой. — Братик мне задницу надерет, ну да ладно. Как только окончательно научишься обходиться без этих своих браслетиков, я тебя покатаю, и если не передумаешь, то… — Она усмехнулась, заметив, как у Эсмиель восторженно блеснули глаза. — Не торопись, всего лишь попрошу для тебя допуск на тестирование. Я думаю, Уимон меня поддержит.

Эсмиель восторженно взвизгнула. Уимон был командиром Мерилин, чудовищного Системного разрушителя канскебронов, Контролер которого перешел на сторону землян, и другом Олега. Эсмиель вспомнила, как вечером того же дня, когда Мерилин прибыла на лунную базу, Уимон появился у них в комнате с букетом каких-то странных, но очень красивых цветов. Галантно преподнеся ей букет, он смущенно улыбнулся:

— Поздравляю, леди. Очень рад, что нашего сумрачного друга наконец-то научили улыбаться. — Он повернулся к Олегу: — Извините, Роланд не сможет прийти. Ты же знаешь, мы так задержались, потому что пространство кишмя кишит кораблями канскебронов, и пришлось идти длинным маршрутом, чтобы не нарваться на слишком большие силы неприятеля, которые Мерилин не смогла бы уничтожить до того, как они передали бы информацию. Так что у него много забот с обслуживанием систем Защиты.

Эсмиель вздохнула про себя. Вся эта история с обслуживанием систем Защиты ее абсолютно не обманула. Дело было в ней. Во время первой встречи она так и не смогла полностью преодолеть свой страх, и Роланд, по-видимому, счел за лучшее не испытывать сегодня ее храбрость еще раз.

Вечер прошел просто великолепно. Уимон оказался отличным парнем с потрясающим чувством юмора. Они мгновенно и как-то совершенно незаметно перешли на «ты».

— Знаешь, до этой метаморфозы с Берс… с Олегом все говорили, что если нас с ним перемешать, а потом снова сделать двух человек, то у каждого оказалось бы юмора как раз в меру, а так… — и он заразительно расхохотался.

Они беззаботно болтали обо всем. У Уимона была удивительная способность очень легко и понятно говорить о самых сложных вещах. А его короткие и юморные характеристики были чрезвычайно точными.

— Понимаешь, все наши проблемы в первую очередь проистекают от чувства собственной неполноценности.

— Неполноценности! — Эсмиель изумленно уставилась на него. — Но вы же победили канскебронов! Одни! Даже империя была вынуждена уступать им много раз. Да вы знаете, что большинство из тех, кто пытался поднять восстание против них, не смогли продержаться и пары недель. Только Терминум смог выдержать полгода, и вы еще говорите о чувстве неполноценности. Чушь!

Уимон, улыбаясь, покачал головой:

— Не в этом дело. Понимаешь, когда мы снова отвоевали свою планету, внезапно выяснилось, что мы на ней стали чужими. У нас обрубили корни. Мы выросли воспитанными, как будущие члены Единения канскебронов или как дикие лесовики, а тут вдруг оказалось, что на нас свалилась умопомрачительная по сложности задача изображать самостоятельную цивилизацию. Тут-то мы и попались.

Эсмиель задумчиво кивнула:

— Могу тебя понять.

Уимон улыбнулся:

— Ты удивительно быстро все понимаешь.

Спустя некоторое время Эсмиель задумчиво спросила:

— Знаешь, что меня удивляет больше всего? Что после стольких лет пребывания под властью канскебронов вы так много знаете о своих предках.

Уимон рассмеялся:

— Ну, эффективность канскебронов несколько преувеличена. А может быть, дело в том, что до сих пор они не сталкивались ни с чем подобным. Понимаешь, до самого момента атаки на Земле существовало множество различных государств, каждое из которых усиленно соперничало с другими. А поскольку мы успели все-таки достигнуть уровня, при котором основным оружием становится информация, то эти государства прилагали огромные усилия для создания защищенных информационных сетей и всяких других глупостей типа дублирования информации на случай уничтожения противником главной базы данных и того подобного. Так что, когда канскеброны посчитали, что планета очищена и готова к Обращению, осталось еще множество бункеров, командных пунктов и всяких других укрытий, которые были под завязку набиты и оружием и информацией. Именно «дикие» и смогли создать Защиту.

Он хитро прищурился.

— Впрочем, это сыграло с нами и хорошую шутку. Так как теперь считается, что наши предки знали все, и если нам требуется авторитетное мнение по какому-либо вопросу, мы просто залезаем в сеть и с благоговением осведомляемся, что там думали предки по данному вопросу. Кстати, то же произошло и с именами. Сейчас на Земле и в космосе слоняются толпы Джорджей Вашингтонов, Авраамов Линкольнов, Наполеонов, Иисусов Христос, Будд, Иосифов Сталиных и еще черт-те кого, так что канскебронские имена снова выходят на первый план, а то так легко и запутаться, — он ехидно сморщился. — Можешь быть уверенной, что странные манипуляции адмирала Навуходоносора в твоем присутствии тоже выкопаны где-то в сети. — И он весело рассмеялся.

В тот вечер он ушел от них очень поздно.

* * *

На следующий день после разговора с Ольгой Эсмиель прискакала на работу в приподнятом настроении. Но оказалось, что за ночь произошли события, которые повернули ее жизнь в совершенно другом направлении. Только она переступила порог рабочего зала, как ей навстречу поспешно бросился Алукен-Соломон Кан. Он был чем-то сильно возбужден.