Мун изучил документ. Затем поднял глаза.

— Где президент?

— Он беседует с группой мексиканских и американских лейбористских лидеров в розовом саду.

Мун быстро надел туфли и поспешил по коридору, на ходу натягивая пиджак и поправляя галстук. Президент только что попрощался с делегацией, пожав всем руки, и направлялся в Овальный кабинет. Мун перехватил его на полпути.

— Еще плохие новости? — спросил президент.

Мун кивнул и подал сообщение.

— Последнее слово от Питта.

— Прочитай вслух, пока я иду в офис.

— Он сообщает: «Получил приказ от канадских военно-морских сил уйти из реки Святого Лаврентия. Добился отсрочки на десять часов, чтобы упаковать чемоданы. Эсминец стоит…»

— Это всё?

— Нет, сэр, еще кое-что.

— Прочти.

Мун продолжил чтение.

— «Намерен пренебречь уведомлением о выводе судна. Операции по подъему продолжаются. Готовимся отразить взятие на абордаж». Подписано Питтом.

Президент замер на месте.

— Что-что?

— Сэр?

— Последняя часть, прочитай еще раз.

— «Готовимся отразить взятие на абордаж».

Президент в изумлении покачал головой.

— Боже, приказа отразить взятие на абордаж не было в течение сотни лет.

— Если судить по характеру Питта, то он имеет в виду только то, что говорит.

Президент задумался.

— Итак, англичане и канадцы ломятся в дверь.

— Боюсь, это ультиматум, — сказал Мун. — Должен ли я связаться с Питтом и приказать ему остановить работы? Любое другое действие может спровоцировать военное вмешательство.

— Правда, мы идем по туго натянутому канату, но хорошие старомодные приемы заслуживают награды.

Мун испытал приступ внезапного страха.

— Вы же не предлагаете бросить Питту спасательный леер?

— Предлагаю, — сказал президент. — Пришло время и нам проявить свой характер.

Они нежно стояли рядом, словно это происходило в первый раз, наблюдали, как на востоке поднимается молодая луна, и гадали о назначении кораблей, появившихся внизу на реке. Вверху на мачте горели два красных огня, обозначая судно, пришвартованное над местом кораблекрушения, но, чтобы они могли рассмотреть лица друг друга, света было достаточно.

— Даже представить не могла, что дело дойдет до этого, — тихо сказала Хейди.

— Ты вызвала это волнение, — ответил Питт, — оно нарастает до сих пор.

Она прильнула к нему.

— Странно, что открытие старого измятого письма в университетском архиве может коснуться такого большого количества жизней.

Питт обнял ее и нежно прижал к себе. Хейди посмотрела на канадский эсминец. Палубы и прямоугольная надстройка ярко освещены, слышен шум генераторов. Она задрожала, по реке пополз туман.

— Что может произойти, когда мы нарушим крайний срок, установленный Уиксом?

Питт посмотрел на часы в тусклом свете огней мачты.

— Через двадцать минут узнаем.

— Мне так стыдно.

Питт посмотрел на нее.

— Что это, час исповеди?

— Этого корабля здесь не было бы, если бы я не выболтала всё Брайану Шо.

— Не переживай.

— Но я же спала с ним. Это ухудшает дело. Если кто-то и пострадал, то только я.

Ей не хватало слов, она замолчала, а Питт крепче обнял ее.

Они молчали до тех пор, пока немного позднее тихое, вежливое покашливание не вернуло их в реальность. Питт повернулся и увидел Руди Ганна, стоящего на крыле мостика над ними.

— Лучше тебе прийти, Дирк. Уикс становится всё настойчивее. Заявляет, что не видит доказательств нашего ухода. У меня не хватает слов для извинений.

— Разве ты не сказал ему, что на корабле бубонная чума и возник бунт?

— Не время для юмора, — серьезно сказал Ганн. — У нас также сообщение по радиолокационной станции. В нашем направлении по главному каналу идет корабль. Боюсь, что наш гость на ленче вызвал подкрепление.

Уикс пристально смотрел через иллюминаторы на мостике на надвигающийся туман. В одной руке у него была полная чашка кофе, который уже остыл. Его обычное добродушно-веселое настроение сошло на нет в результате раздражающего безразличия корабля Государственного агентства подводных и морских научных исследований на его информационные запросы. Он повернулся к своему первому офицеру-заместителю, склонившемуся к индикатору радиолокационной станции.

— Что ты скажешь об этом?

— Большой корабль, ничего более. Возможно, каботажный танкер или контейнеровоз. Ты видишь их огни?

— Только когда они появятся на горизонте. Мешает туман. Проклятие этой реки, — сказал офицер-заместитель. — Всегда неизвестно, когда он появится.

Уикс взял бинокль и посмотрел на «Оушен венчерер», но его огни уже расплывались в надвигающемся тумане. Через несколько минут его совершенно не будет видно.

Первый офицер выпрямился и потер глаза.

— Объект явно идет по курсу столкновения.

Уикс схватил микрофон.

— Радиорубка, говорит капитан. Переключите меня на частоту безопасности.

— Контакт запаздывает, — сказал первый помощник.

Уикс подождал, пока включилась громкая связь на мостике, и послышался треск статического электричества. Затем он начал передачу.

— Кораблю на курсе вверх по реке, на ноль-один-семь градусов от Пойнт-о-Пар. Говорит корабль канадских ВМС «Гурон». Пожалуйста, ответьте. Конец.

Ответом было только молчаливое потрескивание статического электричества.

Он вызывал корабль еще два раза, ответа по-прежнему не было.

— Снизил скорость до трех узлов, но по-прежнему идет на сближение. Расстояние тысяча двадцать ярдов.

Уикс приказал матросу дать сигнал кораблю на якоре о тумане на внутреннем водном пути. Прозвучали четыре сигнала сирены «Гурона», которые разнеслись над черными водами: один короткий, два длинных, один короткий.

В ответ последовал длинный пронзительный скрежет, прорезавший туман.

Уикс пошел к дверям, взгляд был устремлен в ночь. Приближающийся незваный гость оставался невидимым.

— Кажется, он хочет проскользнуть между нами и «Оушен венчерером», — докладывал первый офицер-заместитель.

— Почему, черт возьми, они не отвечают? Почему эти идиоты не отходят?

— Возможно, нам лучше воспользоваться угрозами?