В древнем пророчестве, и только в нем, единственная надежда для его соотечественников зажить нормальной, человеческой жизнью.

— Так значит, це-Цали повез Цалибу обе статуи, — Эддар задумчиво потер подбородок. — Послушай, почтенный, а не слышал ли ты ничего о тех людях, что нашли в Замке связанными, после красной ночи? Двух инопланетцах, если я не ошибаюсь, может, пилигримах? Якобы каратели их помиловали и не убили — они ведь не из бравиумов, только связали? Не слышал ли ты чего?

Шпион отрицательно покачал головой. О двух инопланетцах он ничего не слышал. Вложив монеты в трясущуюся от жадности руку шпиона, Эддар скрылся в толпе.

Тара жива. Это самое главное. Они решили, что она и есть их Ожившая Статуя, которая, согласно пророчеству, придет однажды, и совершит для мира Зиккурата немало благих дел. Каких именно дел, Эддар не знал, не успел докопаться до первоисточников, но не сомневался, что кое-кто на этой планете прекрасно об этом осведомлен. Как не сомневался и в том, что эти благие дела могут прийтись ему не по вкусу.

Надо срочно принимать меры. Хорошо, что удалось выйти на след Тары. Он будет не Эддар Рьи, если не настигнет караван с Истар до того, как тот приблизится к городу-крепости Цала Исиды и не вызволит Тару из плена!

* * *

— Не проще ли было примкнуть к этому каравану, кап? — на плечо Эддара опустилась тяжелая железная рука робота.

Эддар проводил взглядом скрывшегося в кустах варана, и вернулся взором к веренице верблюдов на горизонте.

— Может, и проще, — согласился он, и добавил после паузы. — Только заметил ли ты, какие взгляды они бросали на нас, и в особенности на тебя, уважаемый эн-имэ?

— То, что лица караванщиков не отмечены печатью добродетели, и мне бросилось в глаза, капитан.

Атлант сделал вид, что вздохнул. Хотя это, конечно, полная чепуха. Роботы не вздыхают. В его компьютере целая подборка классической художественной литературы — и Атлант обожает изучать новые книги, которые потом, к месту и не к месту, цитирует. Эддар мог бы поклясться, что любой человек, не будучи даже знакомым с бессмертными произведениями земных, вестерианских и сирусянских классиков, пообщавшись с роботом пару дней, неизбежно заговорит словами Ходжи Насреддина, Бегемота, Базарова, Дика Сэнда, Алеши Карамазова и даже малышки Червен.

— Брось, Атлант. Они без зазрения совести напали бы на нас и продали в рабство.

— Ну, продать нас в рабство не так-то просто, кап.

— Согласен. Но проверять не стоит. Доберемся до следующего селения своим ходом — Олу вполне справится с ролью проводника, а там примкнем к другим караванщикам, может, к купцам.

Олу зовут двенадцатилетнего загорелого мальчишку с щербатой улыбкой: пацан каким-то образом умудрился лишиться половинок двух зубов — сверху и снизу, как нарочно. Но ничуть не унывает, и приспособил получившееся отверстие для замечательных плевков в длину и даже по мишени — если какая бабочка или другая насекомая мелочь вдруг зазевается.

Потеряв связь со спутником, пришлось отметить частичную несостоятельность приборов, которые придут в готовность только после восстановления связи. Поэтому Эддар и взял с собой Олу, предложившего свои услуги проводника при переходе к следующему селению. Пацан имеет свой интерес: он возвращается к тетке, вырастившей его, домой, с небольшим заработком. И с ушедшим караваном не пожелал связываться по той же причине, что и Эддар. Олу опасается не только за заработанные гроши, но и за свободу. Как он сообщил Эддару и Атланту, он бы пошел по пустыне один, «и дошел бы, можете мне поверить!», но раз почтенным инопланетцам нужна его помощь, он поможет — всего лишь за каких-нибудь полтора медных гроша и еду в пути.

В доказательство, что он может быть полезным, Олу попытался подхватить с земли рюкзак, который нес Атлант, чтобы закинуть себе на спину, в знак «совсем уже взрослой силы». Но мальчишка не рассчитал, что корабельный экспедиционный робот — на то и робот, чтобы многую работу делать лучше человека, и свалился рядом с рюкзаком. Поднялся насупленный, вытер под носом, отчаянно стараясь не разреветься — надо же, так сходу опозориться перед богатыми инопланетцами! Теперь, конечно, они его с собой не возьмут, придется добираться через пустыню самому и молить Богиню, чтобы охранила в пути от хищных зверей на четырех ногах, которые без зазрения совести заберут его жизнь, и на двух — которые не побрезгуют прихватить с таким трудом заработанные деньги, а может, и свободу.

Эддар же, вопреки ожиданиям Олу, рассмеялся, заявил, что он подходит, и сразу же выдал ему аванс — пять серебряных монет, пообещав, что остальные деньги он получит по приходу в селение. К слову, заработок Олу, который тот нес тетке, составлял три четверти серебряной монеты — на эти деньги семья из нескольких человек может прожить два месяца, не голодая.

Это все произошло до сегодняшнего утра, когда Левочка вышел на связь, — механику удалось запустить ещё один спутник, совсем миниатюрный; чтобы засечь такой, надо точно знать его траекторию и еще постараться.

Поэтому приборы, в том числе и голограммы-навигаторы, пришли в норму, и надобность в проводнике отпала. Однако Эддар, понятное дело, этого мальчишке не сказал, а наоборот, время от времени нагружал того важными поручениями, которые пацан бежал выполнять со всех ног — отрабатывал полученное вознаграждение. Вот и сейчас умчался за лепешками — себе и Эддару, и сладкими оранжевыми шариками — только себе. А Эддар с Атлантом выходили на связь с Левочкой, и строили планы дальнейших действий.

То, что сегодня Левочке удалось выйти на связь, стало огромным облегчением для Эддара и Атланта. Кроме того, оказывается, ему удалось уже повидаться с Риммой и Демом, которые тоже направляются в Цал Исиды, правда, подойдут с другой стороны. Им пока не удалось найти Тару — и Эддар уже знал, почему — но все же успокаивало, что команда собирается вместе. Левочка сообщил ему координаты и позывные Риммы с Демом, которые, как оказалось, путешествуют вместе с Эстель.

Услышав о бывшей региональной жене, Эддар даже удивился, насколько равнодушно воспринял это известие.

Эддар оставался совершенно спокоен, вспоминая предательство, кражу ключа и последовавшее за этим нападение на Тритоне. Он по-прежнему уверен в том, что то нападение подстроил Леднев, наниматель его, Эддара, бывшей жены. И это безучастное спокойствие по отношению к Эстель не идет ни в какое сравнение с его злостью на Тару!

Когда, проснувшись утром, после той ночи — первой ночи на Персефоне, и и х первой ночи, и не обнаружив ее рядом, он подумал, что Тара не хочет давать почву слухам и демонстрировать команде их отношения. И когда не обнаружил на месте электронного ключа — там, где его положил, он опять-таки даже не подумал на нее! Просто решил, что оставил ключ в сейфе… Лучше бы он оставил проклятый ключ в сейфе!

Электронный ключ нашелся одиноко лежащим у трапа, а вот девчонку найти не удалось… Эддар порой сам не знал, что сделает с Тарой, когда найдет ее!! Только бы найти. Найти живой.