litbaza книги онлайнТриллерыЧуть свет, с собакою вдвоем - Кейт Аткинсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 95
Перейти на страницу:

* * *

Едва подъехав к дому Линды Паллистер, Барри уловил, как затрепетали кружевные занавески в окрестных домах. Любознательные соседи, лучшие друзья полицейского. Он вышел, позвонил, но как-то не создавалось впечатления, что дома кто-то есть. Шторы задернуты, и в целом дом покинутый. Барри заколотил в дверь, крикнул в щель почтового ящика: «Линда!»

Из ниоткуда появилась этакая Гиацинт Букет[151], не женщина, а Соседский Дозор, — очевидно, караулила за бирючиной.

— Дженис Поттер, — сказала она. — Живу по соседству. Я могу быть вам полезной?

— Не знаю, — сказал Барри. — Вы в курсе, на какую лошадку ставить полчетвертого в «Лингфилд-парке»? — Он помахал удостоверением. — Я ищу миссис Паллистер, Линду Паллистер.

— Вчера ее тоже искали. Какой-то человек, сказал, что частный детектив.

— Помните, когда в последний раз видели Линду?

— Вчера вечером, — тотчас ответила она. — Как раз «Балкер» закончился. Она села в машину. Потом не возвращалась.

— В какую машину? — Кому нужны видеокамеры, когда есть следопыты-любители?

— Четырехдверную, — сказала она. — Серую.

— Ночью все машины серые, — сказал Барри.

Этот Джексон — какой-то клятый Алый Первоцвет[152], везде поспел, вечно на один шаг опережает Барри. И где ни появится, пропадают женщины.

— Так, — сказал Барри, сев в машину. Он теперь частенько беседовал с машиной; а она не возражала и не канючила. — Допустим риторики ради, что этот Джексон ведет расследование по поручению ребенка Кэрол Брейтуэйт, сколько ему уже — под сорок? — (Популярная нынче херь, «побольше узнать о себе» и тому подобное. Барри не из таковских, он бы счастлив был знать о себе поменьше.) — И значит, по поручению Майкла Брейтуэйта он выходит на Линду Паллистер. — (Мне задают вопросы, сказала она в среду.) — И тот же самый мужик, Джексон этот, по той же самой причине, из-за Кэрол Брейтуэйт, ищет Трейси. Но затем Линда и Трейси исчезают. Ничего хорошего, правда же?

Майкл Брейтуэйт пробудил свою мать от вечного сна. И теперь она воскресает, налетает пыльной бурей, алчет справедливости, алчет отмщения. Трагедия о мести.

* * *

Джексон с собакой — пара фланеров — шагали по пирсу. Солнышко пекло Джексону череп. Он бывал в Уитби мальчишкой. Неизвестно, откуда взялись деньги на отпуск, им не хватало денег на приличную одежду и еду, не говоря уж о мороженом или театре, а про отпуск лучше и вовсе не заикаться. Джексону было лет пять-шесть — вдвое младше сестры и еще достаточно мал, еще ее любимчик. Фрэнсис уже был угрюмым подростком, вечерами ошивался в залах игровых автоматов. От их увольнительной не осталось фотоулик, потому что ни у кого из них отродясь не водилось фотоаппарата. Богачи постоянно заказывали свои портреты, а бедняки скользили сквозь историю незримо.

Невозможно объяснить это примитивное прошлое дочери, не говоря уж о сыне, родившемся в научно-фантастическом будущем, где всякое мгновение жизни записывается на цифру, обычно мистером метросексуалом Джонатаном Карром. (Едва заходила речь о Джонатане, Джулия юлила необычайно — даже для нее перебор. Это что значит, между ними все кончено?)

О давнишнем семейном отпуске в Уитби воспоминаний сохранилось с гулькин нос — все больше импрессионистские всплески звуков и запахов. Они жили в гостевом доме, где гонг сзывал их к ужину и подавалась еда, потрясающе непохожая на домашний картофельно-хлебный рацион; по сей день самое яркое воспоминание — тушеная курица и лимонный пудинг, которые мать понюхала и сказала: «Шикарно, ничего не скажешь», словно эта пища была ей упреком, а не поводом насладиться.

Вечерами детям давали молоко и марантовые печенья — неслыханная роскошь дома, где единственным вестником отбоя была фланелька, которой мать яростно терла Джексону лицо.

Он вдруг вспомнил то, что лилипутские сотрудники его мозга на многие годы запихнули в дальний угол и забыли. Мать купила ему набор бумажных флагов для песочных замков — и сейчас перед глазами возник красный лев на желтом фоне. Отец в дешевом костюме сидит на пляже, брючины подвернуты, под ними бледные, волосатые шотландские икры. Дурное детство, как ни посмотри. И место ему в музее.

Но не в интересном музее, не в таком, как музей Королевского государственного спасательского института на променаде, где от сказаний о героизме и катастрофах у Джексона к горлу подкатил неприятный комок. «Мы должны выйти, но не должны возвращаться» — лозунг американской береговой охраны, клич всех спасателей. Жертвенность, как и стоицизм, — немодное слово. Джексон запихал двадцатку в ящик у двери, миниатюрную спасательскую шлюпку.

Он двигался дальше, мимо лавок, где торговали ракушками, лавок с вампирской параферналией (никуда не деться от вампиров), с гагатом, с ароматическими свечами — он давился от одного запаха, — с бесконечными дешевыми и устрашающими сувенирами. Пересек подвесной мост, вошел в Старый город, посетил Мемориальный музей капитана Кука — отдал дань лично великому мореходу.

Потом купил сливочной помадки в «Сливочной помадке Джастина» и заприметил дом на Генриетта-стрит, продается, однако вся улица просела, а коптильня в конце улицы излучала решительно не ту атмосферу.

Город бурлил туристами. Майские банковские выходные, раньше были после Троицына дня — когда же все изменилось? Он одолел 199 ступенек, поднялся к аббатству и порадовался: он по-прежнему в хорошей форме. Остальные взбирались по лестнице, кряхтя и задыхаясь. Он в жизни не видал столько толстяков разом. Интересно, какие выводы сделал бы пришелец из прошлого. Раньше бедные были худые, а богатые — толстые; теперь, кажется, наоборот.

Он оставил собаку на крыльце и зашел в церковь Богоматери. Сел на закрытую скамью, готическими буквами помеченную «Только для странников». Вроде логично. Джексон теперь странник, повсюду чужак. Он осмотрел интерьер, давным-давно сооруженный корабельными плотниками. Кроме него, в церкви была только молодая — очень молодая — пара готов, все в черном, черная губная помада, везде пирсинг; они обжимались на скамье. Мальчик что-то сказал девочке, и та захихикала. Придурки кровососущие.

Он пошел на церковное кладбище, посидел на лавке. Надгробия скособочились, как деревья на ветру, соль в воздухе разъела имена.

1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?