остальные забрались к свинье. И пожилой свиновладелец доставил нас прямо до дома.

Если вам кажется, что, пережив такое, люди потом по пути обязательно обсуждают происшедшее, то это не про нас. Мы заснули под боком у свиньи. А потом, очень скоро, хозяин хрюшки остановился, чтобы мы потеснились и Денни с Элис прилегли рядом с нами. Ни разу ещё меня так не смаривал сон, хотя до укладывания в постель было ещё далеко.

Обычно после таких захватывающих приключений вас наказывают, но теперь это было бы несправедливо. Ведь мы всего-навсего отправились на длинную прогулку, которую нам настоятельно рекомендовали.

В итоге возникло новое правило: гулять исключительно по дорогам и всегда брать с собой или нашего Пинчера, или дирхаунда Леди, или бульдога Марту. И как бы нам ни были ненавистны правила, против этого никто из нас не возражал.

Денни – за то, что он первым спустился по лестнице в башне, – наш отец подарил золотой пенал. Освальд совсем не завидует, хотя, по мнению некоторых, он тоже вполне заслуживал, если не золотого, то хотя бы серебряного пенала.

Но Освальд выше подобных мелочных счётов.

Глава 5

Водяные работы

Здесь речь пойдёт об одной из самых масштабных наших проделок, которая повлекла за собой непредугаданные нами последствия и сильно повлияла на нашу жизнь. Мы и думать не думали добиваться таких результатов, но всё же добились, как иногда происходит даже с самыми совестливыми людьми.

История этого поспешного и фатального действия самым тесным образом переплетена с неким сугубо личным переживанием Освальда, и, рассказывая об одном, нельзя не коснуться другого, как Освальд, хоть и с большой неохотой, сделает. Во-первых, из свойственного ему стремления к правде, а во‐вторых, проявляя мужество. Ведь, по словам отца, признаваясь в вещах для себя неприятных, мы закаляем дух.

Произошло всё так. В день рождения Элис и Ноэля мы устроили пикник у реки. До этого события мы понятия не имели о существовании здесь реки. Просветил нас отец, о чём позже, по собственному признанию, горько сожалел. Лучше бы, по его словам, нам было и дальше пребывать в первозданном невежестве. Понимайте как хотите, но когда наши жизни накрыла тёмная полоса, нам и самим стало жаль, хотя сделанного, конечно, не воротишь.

Самое великолепное в днях рождения – это подарки. Присланная индийским дядей коробка игрушек и сластей была словно видением из волшебного мира. Кроме этого, Элис получила нож, ножницы с фиксатором, шёлковый носовой платок, книгу «Золотой век» (вполне интересную, кроме мест с разным взрослым занудством)[51], корзинку для рукоделия, выстланную изнутри розовым плюшем, мешок для обуви, которым никто никогда не станет пользоваться в разумном состоянии, потому что по всему его полю вышиты шерстяные цветы. А ещё ей подарили коробку шоколадных конфет, музыкальную шкатулку, которая исполняла весёленький мотивчик «Человек, сорвавший банк в Монте-Карло» и мелодии двух других песен, две пары чёрных выходных перчаток из тончайшего сафьяна, коробку розовой почтовой бумаги с именным тиснением «Элис» золотыми буквами и выкрашенное красным яйцо с надписью чёрными чернилами на боку «Бэстейбл». Это были подношения от Освальда, Доры, Дикки, дяди Альберта, Дейзи, мистера Фоулкса (нашего «благородного грабителя»), Ноэля, отца, Г. О. и Денни. Миссис Петтигрю преподнесла яйцо – дар дружбы от доброй экономки.

Про пикник на реке рассказывать не стану. Самые счастливые мгновения жизни при попытке их описать становятся очень скучными, поэтому ограничусь лишь сообщением, что всё прошло в высшей степени замечательно, но, хотя день выдался весёлым, событиями он был не богат, кроме одного, действительно интересного и достойного описания.

Случилось это при прохождении шлюза. Гадюка, пригревшаяся в солнечном уголке ворот, упала в воду, когда их открыли. Элис и Дора оглушительно завизжали. Дейзи – тоже, но куда ей до тех двоих.

Змейка плавала кругами всё время, пока наша лодка находилась в шлюзе. Плавала, выставив из воды четыре дюйма[52] головной своей части. В точности как Каа из «Книги джунглей». Ярчайшее доказательство, что мистер Киплинг действительно настоящий писатель и никогда не врёт.

Мы изо всех сил старались не высовывать руки за борт лодки. Взгляд змеи вызывает ужас даже в самых храбрых сердцах. Мне стало жаль её. Это была первая по-настоящему ядовитая змея, которую мы увидели в естественных условиях, а не в зоопарке. Оказалось, она отлично плавает.

Едва змея, так сказать, навечно застыла, Г. О. потянулся к ней через борт, и в следующее мгновение мы увидели, как наш младший братишка конвульсивно задёргался всем телом. Это настолько нас поразило, что заставило изумлённо застыть, а Г. О., ещё какое-то время потрепыхавшись, свалился прямиком в воду. Отец выцарапал его оттуда. Вот ведь всегда Г. О. не везёт с водой!

По случаю дня рождения «подвиг» Г. О. словесной оценки почти не получил. Каждый из нас пожертвовал для него часть своей одежды, бедолагу во всё это быстренько завернули, и он даже ничуточки не простудился.

В завершение славного праздничного пикника мы умяли торт с глазурью, запивая его имбирным лимонадом, а следом затеяли игры, какие нам только хотелось, и под конец поиграли с мячом и битой. Словом, день этот оставил в нашей памяти яркий отпечаток, не позволяющий о нём когда-либо забыть.

Я не рассказал про подарки Ноэля, чтобы читатели включили воображение (лучшие авторы всегда поступают именно так). Откройте большой красный каталог лондонского Универмага армии и флота, составьте список из пятнадцати вещей ценой от двух до двадцати пяти шиллингов, которые особенно приглянулись, и вам станет ясно, чтó досталось Ноэлю, а заодно вы, быть может, присмотрите для себя подарки ко дню рождения.

Среди прочего Ноэль стал обладателем крикетного мяча. Кидать его правильно наш поэт не умеет, но мячик сам по себе первоклассный, и Освальд несколько дней спустя после дня рождения выменял его у брата на кокос, который был выигран на ярмарке, два карандаша (новых) и абсолютно новую тетрадь.

Освальду это казалось (и до сих пор кажется) вполне равноценным обменом. Ноэль в момент совершения сделки придерживался точно такого же мнения и был полностью ею доволен, пока девочки не сказали, что так нечестно и Освальд выгадал. Выслушав их, юный попрошайка потребовал мячик назад.

Освальд хоть и не рассердился, но проявил твёрдость.

– Ты же сам говорил, что сделка совершена, и мы ударили по рукам, – напомнил он Ноэлю.

Ноэль ответил, что ему наплевать, он хочет обратно свой мячик.

А девочки заявили,