И вот женщина посадилась и напилась с сахаром.

Женщина напилась и спросила Фаину, кто же девушка такая в квартире у Михайлинского, что раньше женщина девушку не видела.

Фаина честно сказала, что сама по себе есть память про научное чудо.

От таких слов Фаины женщина вся на свете затрусилась и спросила, что, может, девушка зовется Любочка.

Фаина опять честно сказала, что она зовется Любочка.

Женщина хватанула Фаину за руку и спросила, или Любочка в эту самую минуточку живая.

Фаина опять честно сказала, что сначала была без пульсов, а потом как-то ожила и стала жить дальше.

Женщина спросила, что почему же папа Любочки не показал всем людям живую Любочку, что почему же папа Любочки обещает живую Любочку только к следующей Пасхе, и прочее.

Фаина опять честно сказала, что ничего такого про своего папу не знает.

Женщина сказала, что сейчас пойдет домой, и спросила, или Любочка выходит из квартиры на улицу.

Фаина сказала, что такое еще не пробовала, что если б попробовала, тогда б взяла и пошла в садик за домом, что из своего окна видела в садике хорошую беседку, хоть зачем-то хотела увидеть сарайчик.

Женщина сказала, что пускай завтра Любочка попробует пойти в садик в три часа и тихонечко сядет в беседку.

* * *

И вот завтра почти что в три часа Елена Михайловна села читать книжку.

Фаина у себя в голове сложила одно с другим, и у Фаины там получилось, что до слез у Елены Михайловны дойдет почти что через час.

Фаина взяла и вышла в садик и села в беседке.

Женщина тоже пришла и села рядышком.

Женщина сказала, что зовется Нина Григорьевна, что дома всю на свете ночь женщина сильно думала, и что пускай девушка честно скажет, или девушка родная дочечка Михайлинского.

Фаина честно сказала женщине, что не родная, хоть и Любочка.

Нина Григорьевна спросила, или Михайлинский хвалил Любочку, что у Любочки кровь с молоком.

Фаина сказала, что хвалил.

Нина Григорьевна спросила, или Любочка имеет образование.

Фаина сказала, что образование имеет вплоть до электричества.

Нина Григорьевна спросила, или Любочка знает про дела Михайлинского с родной дочечкой Любочкой.

Фаина сказала, что ничего про это не знает.

Нина Григорьевна сказала, что все на свете расскажет Любочке, а потом пускай Любочка поклянется Богом и прочим, что поможет женщине.

* * *

У Нины Григорьевны получилось в жизни большое горе — на Покрова от сильно скоренькой чахотки у женщины умерла дочечка Таисочка двадцати лет, которая хорошо училась на курсах по агрономии.

Нина Григорьевна как начала убиваться, так и убивалась. А на Рождество один хороший человек под секретом сказал Нине Григорьевне, что есть в городе доктор-профессор по имени Михайлинский, что Нине Григорьевне надо пойти к Михайлинскому и поделиться пока не поздно. Что этот Михайлинский льет кровь не так, а для продолжения жизни после смерти.

Хороший человек дал Нине Григорьевне бумажку для знакомства с Михайлинским.

Возле Михайлинского уже собрались другие люди, хоть и не много. У всех людей, у кого когда, а не сильно давно, дорогие дочечки умерли от того и от сего. И всем на свете дочечкам было по крайности двадцать лет.

Интересно, что у Михайлинского была своя дочечка 1896 года рождения, Любочка.

Любочка была сильно хорошая и красивая. Умная Любочка тоже была.

Когда Любочке исполнилось шестнадцать лет, Любочка где-то заразилась корью, помучалась и на Прощеное воскресенье умерла.

Обычно детки болеют и тем более умирают от кори раньше, когда еще почти что маленькие. При царизме некоторые думали, что Бог так назначил хорошо подумавши. Что Бог так пожалел папу с мамой, чтоб пораньше отплакали свое и осталось время еще хоть сколько-то пожить и народить следующих по очереди деток.

Любочка умерла в шестнадцать лет, а Михайлинскому с женой получилось уже под самые пятьдесят. Любочка была у папы с мамой сильно поздненькая. Считай, жить папе с мамой уже было некогда, тем более родить хоть кого.

Любочкина мама сразу взяла и наложила на себя руки.

Михайлинский тоже начал собираться насчет своих рук, тем более на очереди со своими руками уже стояла старая михайлинская мама.

Михайлинский ничего на себя не наложил.

Михайлинский сказал своей маме, что, если что, сын всегда пропустит маму по очереди вперед себя, а сам возьмет и попробует через науку воскресить свою дочечку.

Мама сказала, что если пошел разговор про воскресение, так маме сильно интересно, и мама еще сколько-то подождет.

Мама спросила Михайлинского про михайлинскую жену.

Михайлинский сказал, что свою жену воскрешать не будет из-за сильной обиды, зачем она не договорилась со всеми на свете по-хорошему, а сразу со своими руками полезла без очереди.

Нина Григорьевна сказала, что про Михайлинского люди начали говорить разное.

Некоторые люди говорили, что Михайлинский ездит по темным уголочкам и тихонечко собирает ничейных молодых покойниц, чтоб узнать сильно важное насчет воскресения Любочки.

Еще некоторые люди говорили, что тем, у кого покойницы — девушки под годы Любочке и умерли не дальше года тому, сильно повезло. Про год сказал сам Михайлинский. Что если больше года, тогда Михайлинский не возьмется своими руками за покойницу ни за какие деньги. Тем более что люди уже положили Михайлинскому на науку сильно по скольку-то.

Еще Михайлинский сразу сказал, что пускай все люди честно принесут бумаги про своих покойниц, что наука покойниц не резала, что покойницы получились в земле целыми и невредимыми.

Интересно, что Михайлинский свою целую дочечку в землю не положил, а положил в научный ящик и чем-то залил от скиса.

Когда Михайлинский сказал людям, что работа сделается только к следующей Пасхе, люди сильно заволновались, потому что у людей начали проходить все на свете сроки по году.

У Михайлинского срок тоже поджимал, а не сильно. Потому что в ящичке — это вам не в земле. В земле от скиса не спасешься.

Люди решили, что Михайлинский свою дочечку оживить успеет хоть что, а другим лежать себе с Богом до радостного утра такого-то пришествия.

Нина Григорьевна сказала, что пускай Любочка ради Бога узнает, где у Михайлинского стоит ящичек с Любочкой, а потом возьмет и нальет оттуда научное от скиса в бидончик. А на старое место пускай Любочка нальет кипяченую водичку — не горячую и не холодную тоже, чтоб Любочка не обиделась. Нина Григорьевна возьмет бидончик с научным от скиса и выльет на Таисочкину могилку. Может, если что, Таисочка и дотянет на одном бидончике. Оно б хорошо было налить и побольше. Но если налить побольше, так ящичек сразу заметит, скажет Михайлинскому, и Нине Григорьевне получится неудобно.