опытный боец?

Глаза Лили наполнились слезами.

— Нет.

— Тогда почему он бросился вызовом в Варано?

Лили молчала... Она не отводила глаз от Соломона, стоявшего на Боевом камне ради нее.

На вопрос Оно ответила Зоу:

— Там, откуда мы прилетели, люди порой вступаются за своих друзей без всяких шансов на победу.

Оно нахмурился:

— Не вижу в этом смысла.

В этот момент ожил огромный барабан и толстый вождь нитов прошествовал в королевскую ложу.

— К бою! — крикнул он.

Это было самое жуткое зрелище из всех, какие видела Лили.

Варано обрушил на противника серию мощных ударов, и Соломон — добрый Соломон, ласковый Соломон, когда-то баюкавший ее у себя на колене, — парировал их как мог, отступая к краю Боевого камня.

И все же это была битва черта с младенцем...

Варано обезоружил Соломона пятью сокрушительными ударами и не моргнув глазом проткнул насквозь.

Лили вздрогнула.

Храбрый негр упал на колени, посмотрел на Лили и прохрипел:

— Прости, я не смог...

В следующее мгновение Варано отсек ему голову.

Обезглавленный труп Соломона повалился на ринг.

Толпа взревела от восторга.

По щекам Лили потекли слезы. Зоу крепко прижала ее к груди. Волшебник и Элби просто стояли на платформе, наблюдая за ужасной сценой.

Варано триумфально воздел кулаки к небу, окатил всех вокруг безумным взглядом и непринужденно вытер окро­вавленный меч о тело Соломона.

Затем он спихнул труп в озеро на радость крокодилам.

— Еще добровольцы?.. — проревел он.

Толпа угодливо загалдела.

Лили всхлипнула.

Вдруг она уловила краем уха ровный голос, доносящийся из радиоприемника Оно: «...около получаса назад обна­ружили остаточное тепловыделение. Только что был уста­новлен его источник. Похоже на сломанный «Хьюи». Рядом со странным на вид лесом. Сэр, сообщаю вам свои коор­динаты...»

Галдеж стих, и воцарилась тишина.

Долгая, напряженная...

Ее нарушало лишь чавканье крокодилов, раздирающих тело Соломона.

— Значит, добровольцев нет! — рявкнул Варано. — Отлично! Тогда я забираю свою новую женщину и наслаждаюсь ею!

Вдруг случилось непредвиденное.

— Я бросаю тебе вызов!

Это была Зоу.

Ниты пришли в замешательство. Они никогда не видели ничего подобного.

Женщина, бросающая вызов королевскому сыну...

Все ошеломленно зашептались.

— Если только старший сын вождя не струсит... —добавила Зоу.

Ощутив важность момента, доктор Кэссиди немедленно перевела слова отважной ирландки остальным, и толпу словно парализовало.

— Если этот Варано победит меня, у него будет еще одна белая жена! — крикнула Зоу, подмигнув триумфатору.

Когда Кэссиди перевела это, глаза Варано вспыхнули словно красные фонари. Обладать белой женщиной считалось наивысшей привилегией; обладать же двумя...

— Ведите ее ко мне! — приказал он. — Я сохраню ее жизнь, но сделаю эту жизнь собачьей!

Зоу ступила на длинную доску, положенную между платформой и Боевым камнем.

Когда она дошла до ринга, мост убрали, оставив храбрую женщину лицом к лицу с дикарем-исполином.

Зоу не отличалась крупными габаритами. Да и трико­тажная рубашка, рабочие штаны и бутсы не добавляли ей внушительности. Однако жилы на ее ладных мускулистых плечах напряглись будто проволоки.

Чернокожий громила возвышался над ней, как девятый вал над лодкой. Макушка ее светловолосой головы едва достигала его плеч.

Первенец верховного вождя Рано бросил ей меч Со­ломона и пробормотал что-то презрительное на своем языке.

— Значит, вот мы как... — Зоу подняла оружие. — Но мне почему-то кажется, что ты не встречал женщин вроде меня. Потанцуем, ублюдок?

Варано с ревом кинулся на нее и рубанул мечом, как разяренный мясник — тесаком. Зоу еле успела отскочить в сторону.

Дикарь споткнулся и чуть не напоролся на собственное лезвие.

Фыркая как бык, он обрушил на нее серию молниеносных ударов невиданной силы. Зоу отчаянно оборонялась, выставив перед собой меч Соломона, дрожавший, словно ворота под натиском тарана.

Сын вождя был определенно сильнее — к тому же каж­дый удар прибавлял ему уверенности. Уйдя в глухую обо­рону, Зоу так ни разу и не атаковала. По мнению жителей деревни, ждать оставалось недолго.

Однако вскоре стало понятно, что блицкригом здесь и не пахнет.

Пять секунд превратились в десять, потом в двадцать.

Лили заметила в действиях Зоу определенную систему: ирландка отражала серию ударов, отступала и ждала сле­дующего шквала.

Варано атаковал все медленнее и медленнее.

Он устал, с него струился пот.

Вдруг Лили вспомнила фильм, который смотрела с Зоу пару лет назад, — документальное кино о боксерском пое­динке между Мохаммедом Али и Джорджем Форманом. Последний был больше, сильнее и моложе — но Али вы­матывал его глухой обороной в течение восьми раундов, после чего...

Как только изможденный Варано поплелся в очеред­ную атаку, Зоу отпрянула в сторону и всадила свой корот­кий меч ему в горло — прямо в кадык, чуть ли не по самую рукоять.

Дикарь застыл — не столько от боли, сколько от изум­ления.

Толпа ахнула.

Вождь вскочил.

Шаман повернулся к жрецам и кивнул. Некоторые из них удалились.

Варано покачивался на Боевом камне — живой, но неспособный ни двигаться, ни говорить. Его взгляд застыл на ней — на женщине, которой удалось всадить в него меч, в него, старшего сына верховного вождя Рано.

Зоу стояла перед парализованным гигантом, глядя ему прямо в глаза.

Затем она медленно извлекла меч поверженного противника из его правой руки и обратилась к толпе:

— Меч в его горле — возмездие за всех девушек, на которых этот человек «женился» за много лет.

Диана Кэссиди тихо перевела. Ниты смотрели затаив дыхание.

— А это — за моего друга, которого он сегодня убил. — Зоу вцепилась в рукоять меча, торчавшего из горла Варано, и вогнала лезвие еще глубже. Сын вождя отшатнулся и рухнул на самом краю Боевого камня.

Зоу пнула его ноги, и они свесились над чудовищным озером. Варано с ужасом смотрел, как ближайший крокодил высовывается из грязи, подплывает к нему и... хватает за ступню.