впервые с отцом. Он, как подъехали к Первопрестольной, вдруг отошел от окна, сел в темный угол вагона и закурил, а я продолжал смотреть в сторону «чудовища», которое «глотает» людей, но не решался спросить, как это происходит.

В Москву мы приехали тогда с отцом на рассвете. Ехали более четырех часов. Сейчас это расстояние электричка проходит за час с небольшим. Вокзал меня ошеломил. Все страшно спешили к выходу, толкаясь локтями, корзинами, сумками, сундучками. Я не понимал, почему все так торопятся.

«Ты рот не разевай, – сказал мой провожатый. – Здесь тебе не деревня, здесь ухо востро нужно держать».

Наконец мы выбрались на привокзальную площадь.

Возле трактира, несмотря на ранний час, шла бойкая торговля сбитнем, лепешками, пирожками с ливером, требухой и прочими яствами, которыми приезжие могли подкрепиться за недорогую цену. Идти к хозяину было еще рано, и мы решили отправиться в трактир. Около трактира стояли лужи воды и грязи, на тротуаре и прямо на земле примостились пьяные оборванцы. В трактире громко играла музыка, я узнал мелодию знакомой песни «Шумел, горел пожар московский». Некоторые посетители, успев подвыпить, нестройно подтягивали.

Прошло всего двенадцать лет! У летучки за окном, куда ни глянь, было зелено и чисто. Слева проплывали башни Кремля, а потом величественный храм Христа Спасителя. Ближе к Киевскому вокзалу справа стали видны краны за Москвой-рекой. Новые тучерезы, даже выше дома Нирнзее[90], строились в разных частях столицы. Под нами мерно плыл поток повозок и машин, направляемый стоящими на перекрестках городовыми. Люди спешили по своим делам, но несмотря на ожидание эстафеты Олимпийского огня и Императорский Первомай, чьи колонны красной рекой катились по Тверской, толчеи нигде не было… А в вагоне радио объявляло с пояснениями станции и пело о «героях спорта».

На стадион мы сошли, не спускаясь на эскалаторе – поезд прибывал на наш уровень и недалеко был наш сектор. С наших мест были видны факелоносцы. Атлетичный белый мужчина и непонятной мне расы стройная женщина ожидали своей очереди нести Олимпийский огонь всего метрах в десяти от нас. Новомодные бегоботы – кроссовки я уже видел. Могли и мы что-то такое, но сильно проще у нас в мастерских делать, но меня привлекла внимание одежда.

Одеты атлеты были в специальный костюм факелоносцев из новомодного бальсана. «Индианка» была обворожительна. Маша даже толкнула меня в бок: так откровенно я засмотрелся на обтягивающие барышню брюки. Не могу сказать, что ревность была беспричинной, но основное внимание моё было не на обтянутых тканью ножках. Карманы и ширинка на брюках была на застежках-молниях! И она не расходилась, несмотря на весьма энергичные разминочные движения спортсменки. А что если эту застежку поставить на женские сапоги? Или даже сделать голенища или все штиблеты из бальсана? Что ж, подумал тогда я, роди мне Машенька летом Олимпиаду или Мишеньку и будут тебе королевские черевички!

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. КИНОТЕАТР «ЭКРАН ЕДИНСТВА». 1 мая 1920 года

Перед премьерой «Трехсот спартанцев», как обычно, показывали киножурнал. И судя по всему, к премьере ожидаемого фильма должны были показать что-то соответствующее, хотя и обычные киножурналы перед сеансами были достаточно информативными.

Маршин лишь хмыкнул про себя, увидев заставку:

«ДНЕВНИК ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА. ВЫПУСК № 17».

На экране появилось крупным планом лицо государыни. Она смотрела прямо в зал. Её губы зашевелились. Появилась надпись: «ЧЕСТЬ В СЛУЖЕНИИ!»

Присутствующие вскочили и довольно слаженно ответили:

– На благо Отчизны!

Александр Тимофеевич покосился на зрителей. Да, дураки не вставать и не ответствовать на официальное приветствие империи как-то повывелись. Особенно в Ромее.

Могут и побить. И сдать в околоток. А там, глядишь, и Сибирь станет родным домом. Там уж точно научат правильно и быстро отвечать. Ведь фронду в этом вопросе империя не допускала самым решительным образом.

После паузы все расселись и киножурнал продолжился.

«НОВЫЙ ИЛИОН. ОТКРЫТИЕ ДОМА ОТДЫХА И ОЗДОРОВЛЕНИЯ ВЕТЕРАНОВ ВОЙНЫ».

На экране царица в форме полковника 6-го её собственного лейб-гвардии десантного полка. Разговоры с отдыхающими ветеранами, немало из которых были инвалидами. Разговор с персоналом. Что ж, сейчас такие Дома отдыха и оздоровления открываются массово и путёвки в них для ветеранов совершенно бесплатны, как и дорога туда. Достаточно лишь подать заявку во Фронтовое Братство, которое и решит на заседании очередность и самых достойных. Причём всё это делалось публично, и скандалов никто не хотел. Да, мест пока куда меньше, чем желающих. Но раньше ни о чём подобном даже и помыслить никто не смел.

Шли довольно стандартные кадры заботы и общения, но Маршин обратил внимание, что императрица всё так же была в форме полковника ИВДВ. И на то, что на груди её было всего две награды – орден Святой Анны IV степени за Псков и орден Святого Пантелеимона IV степени за борьбу с пандемией «американки». Ни одной высокой награды, которые полагались ей по статусу, не было даже в качестве колодок.

Царица Мария носила только те награды, которые она заслужила лично.

Что ж, это определённый знак. Знающий – поймет. Умный – сделает выводы.

«КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ОТКРЫТИЕ ЦЕНТРА УЧЁБЫ И ПОДГОТОВКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ».

Ну, что. Милые отмытые детишки. Августейшая особа в окружении сорванцов. Обычные беспроигрышные кадры пропаганды.

Сидящая рядом Леночка очень восторженно смотрит на экран и улыбается.

Эх, молодость-наивность!

«КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ПОЛИГОН 6-ГО ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ОСОБОГО ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ ПАРИЖСКОГО ДЕСАНТНОГО ПОЛКА».

На экране императрица крутила руль автомобиля «Руссо-Балт», о чём-то в пути оживленно переговариваясь с княгиней Емец-Арвадской, которая сидела рядом.

После пошли кадры на полигоне, точнее на его полосе препятствий. Ряды молодых людей и барышень. Множество физических упражнений. Бег. Подтягивания. Отжимания. Плавание. Прыжки с парашютной вышки.

Дальше кадры вручения царицей значков «Готов к Служению и Свершениям». Гордые счастливые молодые лица. Значки ГСС на груди крупным планом.

«ИСПЫТАНИЯ НА ПРАВО НОШЕНИЯ ГОЛУБОГО БЕРЕТА».

К изумлению Маршина дальше пошло всё очень неожиданно. В числе испытуемых была сама императрица Мария. И рядом с ней в такой же десантной полевой форме стояла княгиня Емец-Арвадская.

А дальше начался ужас.

Бег с полной выкладкой. Полоса препятствий. Плавание. Рукопашный бой. Стрельба. И многое-многое другое.

Её величество многократно срывалась и падала лицом в грязевую жижу, карабкалась по пылающим стенам, шла в паре с княгиней по полосе препятствий. Где-то она тянула княгиню, где-то наоборот, но было совершенно понятно, что никто царице не подыгрывает.

Стрельба. Стрельба. Стрельба.

Тут Елена ухватила мужа за руку,