– Нет, нас в такие тонкости не посвящают. Нам и так впечатлений хватает. Думаю, человек просто исчезнет, только дым останется.

– Или взорвется, как эти, которые над лавой летают… – вспомнил Брейн.

– Дурохлопы, что ли? – усмехнулся капитан и, обнаружив, что бутылка пустая, поднялся и, открыв холодильный шкаф, на мгновение замер, выбирая из большого предложения.

Сделав наконец выбор в пользу бутылки с красивой жидкостью янтарного цвета, он вернулся к столу и, свернув пробку, начал наливать.

– Дурохлопы? – не понял майор Корн и, взяв вновь наполненный стакан, понюхал напиток. – Выпивки такого качества я и в лучшие времена не пробовал. Откуда вы их берете?

– Запасы длительного хранения. Обычным бойцам полагается «ром номер двенадцать», а это командирская пайка. Но для вас – всегда пожалуйста.

– Спасибо, – сказал Брейн и пригубил напиток, оценивая его букет и крепость. И с первым, и со вторым все было в порядке.

– А дурохлопами этих тварей солдаты придумали называть. Они залетают на территорию лавы, потом возвращаются и вскоре взрываются прямо в воздухе. Феномен!

– Что, правда? Томас, ты видел? – спросил Корн.

– Да. Один раз видел. Они полетали над лавой, вернулись и взорвались в клочья, причем в том же ритмическом рисунке, что и разрывы тяжелых снарядов.

– Неужели? – удивился капитан и, залпом допив то, что оставалось в стакане, посмотрел на гостей. Те выпили тоже и поднялись.

– Спасибо за компанию, ребята. С вами как-то полегче. Сейчас умоюсь и спать лягу – завтра дел невпроворот. Еще раз спасибо за компанию, теперь хоть ноги перестали дрожать.

– И еще один вопрос… – произнес Брейн, останавливаясь у двери.

– Какой вопрос?

– Информацию с датчиков должна собирать какая-то местная станция, так?

– Ну да, возле склада опечатанная будочка стоит. А зачем тебе?

– А можно туда заглянуть?

– Да ты что? Заглядывать туда имеют право только инспекторы из округа! Нам не положено.

– Капитан, ну парень ведь не просто так интересуется… – вступился Корн и выразительно посмотрел на Штайера. – Все же он поджег сегодня два броневика, а медалей тут не положено.

– Ну, в конце концов, в тюрьму уже не посадят и дальше этого места не сошлют, – согласился капитан. – Хорошо, Томас, завтра выберу время, и заглянем с тобой в эту будку. Я там ни разу не был, мне и самому интересно.

– И я тоже. Буду стоять у двери – сторожить ваш покой, – пообещал Корн.

– Договорились.

77

На другой день в гарнизоне были гости из округа. Они добрались на снегоходах в сопровождении серьезной охраны из четырех гусеничных бронемашин, увешанных пакетами с неуправляемыми ракетами и имевших по две башенки с автоматическими пушками.

Гости забрали нескольких тяжелых раненых, оставили препараты для лечения тех, кому можно было помочь в местном медбоксе, и доставили десять бойцов подкрепления, переброшенных с одного из гарнизонов, где был переизбыток личного состава.

Службу никто не отменял, и Брейн с сержантом Флаем снова отправились в патруль – по тому же маршруту. Причем сержант настоял, чтобы они взяли запас новых тензоров, хотя Брейн уверял его, что положил ранец со вчерашними тензорами в снег очень аккуратно.

– Нет уж, майор, у нас тут так не принято. Да и зачем экономить? Этих тензоров тут на сто лет вперед припасено!

Так что пришлось снова отсчитать двадцать семь штук у кладовщика, который после вчерашних событий ходил с перебинтованной головой и заметно пьяный.

– Вы даже не думайте меня обмануть при расчете, я в любом состоянии цифру блюду, – на всякий случай предупредил он, однако в расчетах все же ошибся, и Брейн вернул ему два лишних датчика.

– Это от потрясения… – пробормотал кладовщик в свое оправдание, сгребая возвращенное в ящик.

– Тебя осколком, что ли, задело, Бен? – поинтересовался сержант, когда Брейн укладывал тензоры в ранец.

– Нет, уж это миновало, – отмахнулся кладовщик. – Просто я с перепугу рванул к черному ходу и об ящик приложился.

Сержант начал ехидно хихикать.

– Чего смеешься? Думаешь, я взрывов этих испугался? У меня полтора года на позициях «Зеланской компании» записано. Это тут я на склад попал. Я же подумал, нас лава накрыла.

Сержант перестал смеяться и, постояв немного, спросил у Брейна:

– Пушку-то сегодня будешь брать?

– Будет-будет, у нас на него теперь вся надежда! – категорически заявил кладовщик и выложил на прилавок винтовку и ранец с коробами.

– Уже повсюду растрезвонили? – усмехнулся Брейн.

– Так я же и растрезвонил! – признался сержант. – Я-то поначалу думал, что ты свихнулся: стрелять по прыгающим броневикам – какой от этого толк? А ты, стало быть, по пакетам метил да по гондоле!.. И где так стрелять научился?

– Везде понемногу, – ответил Брейн и, подхватив одной рукой ранец, а другой винтовку с боекомплектом, направился к выходу.

Снаружи было ветрено, и высыпавший за ночь снег спрятал мелкий мусор от разрушенного здания казармы.

Присыпанную тропу пришлось обновлять. Впрочем, ее все еще хорошо было видно, а сержант прекрасно ориентировался и легко определял, какие ряды тензоров еще не выходили положенный срок, а какие уже следует заменить.

Брейн старался не смотреть напрямую туда, где за призрачным туманом скрывалась лава, однако посмотреть туда, ну хоть мельком, хотелось. Брейн прямо чувствовал на себе это внешнее воздействие.

– Ты, Томас, зря жвачкой пренебрегаешь, – сказал сержант, не оборачиваясь, будто услышав мысли Брейна. – Без лекарства она рано или поздно заставит тебя смотреть на нее. А потом ты сбежишь.

– Так все это и происходит?

– Так и происходит.

– И поэтому все жрут дрянь?

– Поэтому жрут дрянь.

– А если жрут, почему все же бегут?

– Не знаю. Может, все же поглядывают. А может, их через дрянь прошибает. Я-то пока на тропе, градус не понижаю.

– Да, закидываешься ты часто, – усмехнулся Брейн.

– Может быть. Но мне тут, возле лавы, спокойнее. А вот когда сплю и химия меня отпускает, приходит страх. Прямо ночью. И я думаю, что это она, лава, до меня в этот момент добирается.

Брейн вздохнул и крепче сжал ремень винтовки. Принимать наркотики он пока был не готов, но, возможно, впоследствии у него не останется иного выхода.

– Прибыли! – сообщил сержант, останавливаясь.

Брейн снял ранец и приготовился подавать новые тензоры. В этот момент донесся знакомый гул удара далекой батареи, а спустя полминуты послышались раскаты взрывов на территории лавы – все с тем же рисунком.