Компоненты последовательности действий, или события, различны. Они могут иметь специфическое местоположение в пространстве, при этом компоненты появляются в определенной временной последовательности, а не внезапно. Футбольный матч состоит из периодов, которые мы воспринимаем как части целостной игры. В пределах этих определенных частей с ясно установленными началом и концом есть другие составляющие. Это комбинации бессмысленных действий, которые естественным образом смешиваются со значимыми действиями и событиями. Защитник бросает мяч принимающему игроку (защитник сжимает руки с мячом, поворачивает голову, чтобы найти принимающего игрока, затем вытягивает руки и посылает мяч, освобождая его из своего захвата), принимающий игрок ловит мяч (он бежит, поворачивает голову, чтобы видеть мяч, раскрывает руки, затем обхватывает ими мяч) уже в конечной зоне, и налицо тачдаун[174]

Игрок «закрепляет» мяч (поднимает руки с мячом вверх, затем быстро опускает вниз и наполовину освобождает от захвата), в то время как звучат приветствия болельщиков (они хлопают, вопят, свистят). Все эти составляющие разворачиваются в течение какого-то времени. Событие в целом кажется существенным, даже если мы никогда осознанно не воспринимаем и не понимаем отдельные его части. И то, каким образом мы расчленяем событие на составляющие, зависит от степени нашей осведомленности о нем[175].

Имеется ли у младенцев механизм, который позволяет им воспринимать действия с учетом их иерархии? Обладает ли этот механизм бесконечным потенциалом для бессознательного комбинирования и рекомбинирования бессмысленных действий е значащие действия и события? Небольшой шаг в направлении ответа на этот вопрос сделали возрастные психологи Дэр Болдуин и Джоди Бэрд. Они представили младенцам видеосюжет, в котором женщина идет на кухню: она готовится вымыть посуду, моет ее и вытирает[176].

Как часть этой последовательности они видели, что женщина уронила и затем подняла полотенце. После неоднократного просмотра этого видеосюжета младенцы смотрели на один из двух кадров, извлеченных из последовательности: законченное действие женщины, подхватывающей полотенце с пола, или неполное действие женщины, старающейся поднять полотенце, но останавливающейся на полпути, в наклоне. Младенцы дольше рассматривали ситуацию, когда женщина, казалось, застывала, согнувшись. Предполагается, что они расчленяли непрерывный поток действий на меньшие единицы, которые представляют промежуточные цели в пределах больших целей. Подобно пониманию речи, когда мы «скользим» по меньшим фонематическим единицам, чтобы достигнуть более высокого уровня восприятия слов и фраз, организовано восприятие события у младенцев.

Младенцы обладают способностью расчленять непрерывные события на отдельные составляющие — действия — и интерпретировать действия объекта в соответствии с пятью основными принципами. Хотя ни одна из этих способностей не является специфической для моральной способности, они «обеспечивают» младенцев другой существенной способностью — порождать ожидания об объектах. Младенцы классифицируют их как агентов, т. е. активных деятелей, приписывают намерения и цели таким агентам и предсказывают паттерны объединения действий, связанных с положительными или отрицательными эмоциями. В отсутствие этих способностей младенцы развивались бы в существа, которые сосредоточиваются только на последствиях. Они были бы не в состоянии отличить преднамеренный вред от предсказанного или случайно вызванного вреда. Они судили бы о всех действиях, ведущих к отрицательным последствиям для одного или более индивидуумов, как о запрещенных. Такие существа никогда не преуспели бы на поприще морали. Но, наряду с этими «мощностями», в развитии необходимы и другие. Классифицировать объекты как активно действующие фигуры — это одно дело. Классифицировать себя и других как субъектов в сфере морали с обязанностями, с пониманием собственности, с беспристрастностью и способностью сочувствовать — другое дело.

Мы живем в культуре, одержимой красотой. Нас заваливают изображениями красивых мужчин, женщин и детей. Этот культ красоты соблазняет каждого из нас походить на нечто такое, чем мы на самом деле не являемся. Скрывая что-то в одних местах тела и «перекраивая» в других, вы можете соответствовать стандартам Голливуда или думать, что соответствуете им. В одних только Соединенных Штатах в 2002 году было проведено 7,3 миллиона косметических операций. В очень выразительном документальном фильме американской кабельной телевизионной сети (MTV) камера оператора прослеживает жизни трех женщин и одного мужчины, каждый из которых собирается делать операцию пластической хирургии. Двум женщинам чуть старше тридцати уже уменьшили животы, изменили форму бедер и увеличили груди. Теперь одна озабочена идеей усовершенствования носа, другая хочет уменьшить объем бедер. Мужчина с вялыми мышцами, недовольный формой икр на ногах, решился на операцию по установке имплантантов, увеличивающих их размеры и форму. Четвертый участник, тучная женщина, страдает из-за избыточного веса и неспособности реально его снизить. Она решилась на операцию пришивания желудка к брюшной стенке — радикальное вмешательство, которое приводит к выключению функций большой части желудка.

Скоро эти люди будут отлично выглядеть. Некоторые немного уменьшат размеры и форму беспокоившей их части тела, другие немного увеличат. Их тела и органы будут преобразованы. Каждый из этих людей решился на пластическую операцию, потому что он (или она) был уверен, что изменение улучшит его самочувствие, укрепит желание быть в форме.

Пластическая хирургия изменила не только внешний вид этих людей, но также и их самоощущение. Пластическая хирургия дала каждому обновленное чувство собственного достоинства, уверенности в себе и особое чувство самоконтроля. Самоконтроль и более общее представление о себе — существенные системы, имеющие отношение к моральной способности, хотя и не единственные. Многие моральные суждения связаны с проблемами ответственности человека. Активно действующим лицам, имеющим большие цели, наделенным умом и способностями их добиваться, как правило, свойственна ответственность за себя и за других. Однако не мало и таких индивидуумов, которые испытывают чувство вины за некоторые свои действия. Они страшатся достижений других и в то же время гордятся, если помогли кому-то в нужде или достигли некоторой большой цели. Они завистливы, когда видят, что другие имеют нечто такое, что им хотелось бы получить самим. Какова анатомия индивидуальной идентичности человека? Два человека никогда не могут абсолютно совпадать по своим личностным особенностям. Клонирование человека, если бы оно было возможно, никогда не дало бы точных копий. Различия между идентичными близнецами[177]которые отмечаются в случаях, когда они воспитываются отдельно друг от друга, подтверждают это положение[178].