Благодаря постоянному переезду сюда жёлтых рабочих, до начала войны 1904 года их стало в Приамурье и Уссурийском крае намного больше, чем русских. Из 487 предприятий, работавших в Уссурийском крае, 192 принадлежали жёлтой расе, и они никогда не принимали на работу русских. Остальные 295 принадлежали русским, но вот работали на них тоже жёлтые. Во время самой войны китайское население также увеличилось за счёт притока сельскохозяйственных рабочих, чей труд требовался для обработки земли, поскольку русских крестьян и казаков из Приамурья и Уссурийского края призвали в армию. После войны китайцев и корейцев стало ещё больше, плюс к ним прибавились японцы.

Поэтому нет ничего удивительно в том, что в России находят положение дел заслуживающим пристального внимания.

Стоит вспомнить слова Ли-Хун-Чана[123]: «Россия ещё пожалеет, что слишком приблизилась к Китаю и вмешалась в его внутренние дела, когда увидит, что Сибирь становится китайской».

Из-за чего происходит такая сильная миграция жёлтых? Прежде всего из-за того, что на Дальнем Востоке не хватает рабочих рук. Разработка природных месторождений, развитие сельского хозяйства и горная промышленность требуют большого количества рабочих, а обеспечить его можно только за счёт жёлтых мигрантов. К тому же не стоит забывать, что европейские рабочие вообще проигрывают по всем статьям жёлтым рабочим, корейцам и китайцам, а потому часто приходится слышать утверждение от русских, что без китайцев им никак не обойтись.

Неприхотливость и умеренность в потребностях китайцев хорошо известны, а потому китайцы соглашаются на меньшую заработную плату, чем европейские рабочие. К тому же они вообще работоспособнее. Хотя, надо признать, доводилось мне слышать и утверждения, что русский железнодорожный рабочий может за день выработать больше корейца и даже китайца, но при этом требует более высокой заработной платы, потому что на жизнь ему требуется больше денег. Подобные сравнения не вполне справедливы, поскольку в данном случае не учитывается, что китайцы и корейцы питаются хуже русских. Если же им всем давать одинаковую пищу, то вряд ли русский сможет выработать больше жёлтого рабочего. Да ещё следует принимать во внимание, что корейцы и китайцы вообще очень трудоспособны и упорны, а этими похвальными качествами не всегда могут похвастаться русские работники.

Не стоит забывать и об умелых жёлтых руках, которые в основном и выполняют все ремесленные работы, а потому на многих рабочих местах они практически незаменимы. А то, что китайский торговец даст сто очков вперёд любому русскому или европейскому конкуренту, уже давно известно. И вот эти качества, вместе взятые, представляют, по отзыву русского писателя Болховитинова, большую опасность, нежели китайские армия и флот[124].

Понятно, почему русские власти были напуганы угрожающей опасностью и ввели запрет на приём на работу в Приамурье и Уссурийском крае китайских рабочих. Их даже нельзя нанимать на строительство Амурской железной дороги, в чём многие видели первоначально большой просчёт. Главным инициатором этой антикитайской политики является ныне действующий генерал-губернатор Николай Львович Гондатти, и проводит он её со всей строгостью. Я уже рассказывал, что китайцев, у которых нет нужных бумаг, тут же высылают обратно в Китай.

Понятно, что для такой политики есть важные основания. Но, с другой стороны, многие умные русские люди, занимающие в обществе не последнее место, смотрят на этот вопрос совершенно иначе. У меня возникло впечатление, что значительная часть русского населения на Дальнем Востоке не одобряет гонений на жёлтых. Говорят: «Куда же мы таким путём придём? Без китайцев нам всё равно не обойтись. Здесь нельзя достать потребного количества русских рабочих рук». Один мой знакомый привёл мне в качестве примера собственного повара-китайца. Он сказал, что прячет его у себя дома, потому что если этого китайца вышлют на родину, то другого повара взять будет негде. И так во всём. Говорят, кроме того, что если бы домой отсылали японцев, то и это не было бы особенно радостно, но без японцев тут можно прожить, да и они постоянно приезжают и приезжают, а вот с японцами-то никто как раз и не борется.

Русский писатель пишет по этому же «жёлтому вопросу» следующее[125]: «Посмотрите, как живёт горожанин. Житель, например, Хабаровска помещается в доме, выстроенном китайскими плотниками из маньчжурского дерева; печка сложена китайскими печниками; по утрам ему приносит воду из колодца маньчжурский ванька[126]; на кухне тульский самовар ставит китайчонок. Хозяин дома пьёт китайский чай с булками, испечёнными из маньчжурской муки китайскими булочниками. Затем приходят корейцы и китайцы с разными овощами и плодами, с яйцами, с зеленью и т. п. Китайчонок бежит на базар за монгольским маслом и готовит обед. Хозяйка носит платье, сшитое китайским портным. Хозяин в тёплую погоду облачается в чечунчу[127], на дворе рубит ему дрова кореец». Даже сенатор Иваницкий[128] в своей речи о положении на Дальнем Востоке говорит, что запрещение пользоваться жёлтой рабочей силой, быть может, и желательно с политической точки зрения, но вряд ли возможно с точки зрения экономической. Он заявил: «При обилии пушных и рыбных богатств оба края очень мало пригодны для переселенцев-землеробов, и настоятельное желание правительства устроить там колонии едва ли осуществимо при чрезмерных даже затратах».

В качестве одного из очень серьёзных недостатков в деле обеспечения Дальнего Востока жёлтой рабочей силой называют её сезонность: эти бережливые люди являются в Россию весной, а осенью возвращаются к своим семьям в Корею, Маньчжурию и Китай. В течение лета откладывают они деньги, которые увозят на родину, а это очень даже приличный капитал, который утекает из России. Но и тут есть что возразить: увозимые средства с лихвой окупаются трудом, который они вкладывают в развитие экономики страны. При помощи этих трудолюбивых и умелых земледельцев возделываются поля, а состояние старых заметно улучшается. В результате дешевеет жизнь в стране, дешевеют предметы первой необходимости, а главное — увеличивается и всё прирастает богатство страны, у которой обрабатываются земли, доходность которых увеличивается с каждым годом. И если появилась надежда, что в более или менее близком будущем эти новые земли станут не только культивированными, но и густозаселёнными, а значит, они будут представлять несомненное значение для господства России на Дальнем Востоке, то это всё может получиться только при условии использования жёлтого труда. Если же ждать освоения этого края руками одних лишь русских поселенцев, то ждать придётся очень долго. А тем временем слабонаселённые области могут перейти в чужие руки, а все затраченные Россией усилия будут служить благу другого государства.