На её лице восторг, она поднимается на цыпочки и целует меня, и меня охватывает радость победы. Но малая часть меня, та самая, которая ощущает неприязнь Эшварена из-а моего здесь присутствия; эта самая часть испытывает боль от того, что Аврора оттолкнула меня, но у неё всё же получилось, да. Она сумела сделать это..

Одна?

Сожги, сказала она.

Выжги до тла.

Аврора.

Прошел уже целый месяц, а я до сих испытываю трепет удовлетворения каждый раз, когда мне удается сдвинуть камень. Он легкий, словно пёрышко, и кружится в воздухе исключительно благодаря силе моей воли.

— Как тебе это нравится, — бормочу я себе под нос.

Камень не может ответить, замечает Эш, уже не в первый раз, кстати. Не потому, что он не обладает способностью говорить, он на самом деле вообще не настоящий.

— Тогда он не станет возражать, если я самоутвержусь за его счет, — отвечаю я.

Я чувствую это. Всё это. Всю дюжину валунов, которые я подняла в воздух над нашими головами, они вращаются, словно бабочки на ветру. Я ощущаю силу: не только внутри себя, но и как часть себя, вся я и есть сила. Ощущение моего тела мне не подвластно, я чувствую солнце на коже, но не силу внутри себя, когда еще один валун поднимается в воздух, присоединяясь к остальным.

Я смотрю на Эша, губы изгибаются в улыбке.

— Неплохо, а?

— Цзе-Линь, — раздается голос за моей спиной.

Сердце останавливается. Желудок стягивает в узел. Потому что я знаю звук этого голоса, как свой собственный; знаю, это невозможно, это..

Я оборачиваюсь и вижу его. Он выглядит совсем как раньше. До… до Октавии. Широкая улыбка, сияющие глаза и морщинки на лбу, над которыми так часто подшучивала мама. Он стоит здесь, на лугу, окруженный цветами, и улыбается мне.

— Папочка? — шепчу я.

Земля сотрясается, когда один из валунов разбивается о землю. Я уворачиваюсь от еще одного, потому от другого: дюжина камней, что я передвигала без особых усилий еще мгновение назад, теперь падают вниз, словно песок сквозь пальцы. Земля дрожит, цветы превращаются в кашицу.

Почему ты терпишь поражение?

Распластавшись на земле, я поднимаю голову и вижу над собой Эшварена, он парит в розовом небе, глядя на меня своими радужными глазами.

Что сдерживает твое пламя? спрашивает он.

Я смотрю на то место, где стоял мой отец, разбитые камни и земля в трещинах. Нет ни намека на его присутствие. Остались лишь слезы, которые выступили на глазах. Я понимаю, что он был лишь фантом. Призрак. Эхо.

— Как Вам это удалось? — допытываюсь я, глядя на Эша, ярость захлестывает меня. — Если Вы лишь собрание древних воспоминаний, откуда Вы узнали, как он выглядит?

Мы говорили тебе прежде, Аврора Цзе-Линь О`Мэлли, отвечает Эш. Все препятствия на своем пути чинишь ты сама. Ты должна отринуть всё былое.

Он приближается ко мне, и его голос, словно песня, звучит у меня в голове.

Выжги. Всё. До. Тла.

23

Тайлер

Я открываю глаза, недоумевая, где я. Ощущаю на языке слабый металлический привкус, какой обычно остается от земных кислородных фильтров, и на мгновение, мне кажется, что я снова в общежитии Академии Авроры.

Вспоминая об Академии, я невольно думаю о своем отряде, и, конечно же, Кэт, и внезапно, воспоминания обрушиваются на меня, словно лавина. Та камера предварительного заключения. Те лица в зеркальных масках. Новые голубые глаза Кэт, со скукой смотрят в мои; ее холодные сухие губы прижимаются ко мне.

Здесь так тепло, Тайлер. Не могу дождаться, когда и ты окажешься здесь тоже.

Я резко подскакиваю, в награду за это я получаю лишь мигрень и резкую боль в груди и под ребрами. Крики здорово повредили голосовые связки, ощущение такое, словно я глотал битое стекло. Я морщусь, потирая шею и оглядывая камеру, натыкаюсь на ледяной взгляд темных глаз. Черные волосы. Черные губы. Черное сердце.

Саэди.

Тебя долго не было, маленький Землянин.

Её голос звучит в голове, излучая Сильдратийскую надменность, мелодию лёгкого презрения. Мне всё еще не по себе оттого, что психопатка может говорить в моей голове, но, учитывая состояние моих голосовых связок, это, быть может, и к лучшему.

Что они с тобой сделали? спрашивает Саэди, оглядывая меня.

Тебе-то какое дело? огрызаюсь я.

А такое дело, маленький Землянин, что, скорее всего, они скоро возьмутся и за меня.

Боишься?

Познай своего врага, малыш.

Мои брови медленно ползут вверх.

Ты, правда, сейчас процитировала мне Земную военную стратегию?

Она хмурится.

Нет, конечно же. Не будь дураком.

Это сказал Сунь-цзы. Он был Земным генералом.

— Познай врага своего и познаешь себя, и не познаешь опасности в сотне битв.

Это сказал Сарай Раэль. Она была Сильдратийским Темпларом. Познай сердце своего врага, если хочешь нанести по нему удар.

… на мой взгляд, выражение Сунь-цзы гораздо поэтичнее.

Я — Порождение Войны, Тайлер Джонс. На кой чёрт мне сдалась поэзия?

Саэди вытягивает перед собой ноги, не отрываясь, глядя на меня. Я болезненно сознаю тот факт, что на ней ниже пояса по-прежнему нет ничего, кроме нижнего белья, но, как истинный джентльмен, я стараюсь смотреть ей в глаза. Саэди кончиками пальцев проводит по ожерелью из отрубленных пальцев, и я понимаю уже в который раз — она пытается добиться от меня реакции. Она сознаёт, насколько она красива. Она знает, что красота выводит людей из равновесия, и она позволяет им смотреть, как сейчас она делает это со мной. Всё в этой девушке выверено. Вычислено. Стратегически.

Я также понимаю, что на мне до сих пор нет рубашки.

И что ноги у неё просто бесконечные..

Им нужна информация о моем отряде, говорю я ей. Информация, которой ты не располагаешь. Пытки военнопленных являются прямым нарушением Мадридских конвенций. Так что не беспокойся.

Она выгибает совершенную бровь дугой.

Я похожа на человека, который взволнован, Тайлер Джонс?

Если бы ты только знала, что здесь происходит на самом деле, тогда быть может, и была.

Я точно знаю, что здесь происходит. Твой народ обрек себя на самоубийство. Интересно, кого ты станешь оплакивать больше всего, когда Архонт утащит твой мир в черную дыру, размером с солнце?

Я ощущаю, как во мне вспыхивает гнев.

Знаешь, ты постоянно болтаешь «познай своего врага», говорю я ей. Тебя ничего не настораживает во всей этой ситуации? Последние два года земное правительство старалось держаться подальше от дел Сильдрати, насколько возможно. А теперь мы просто открыли огонь по Несломленным веселья