— Совершенно верно.

— Для того, чтобы к чему-то кого-то подготовить?

— Снова — в точку.

— А без женитьбы — никак?

— Подготовить — возможно, но дальнейшее — нет.

— То есть, с ним надо будет работать все то время, пока он будет занимать нужный пост?

— Умница. Ты меня радуешь.

— А потом?

— Потом? «Потом», я думаю, наступит не скоро, и к тому времени ты сама, скорее всего, захочешь оставить все, как есть.

— Вы думаете, я влюблюсь?

— Это — вряд ли. Но обязательно родишь детей, и вообще, тебе должно быть комфортно в этой роли.

— Кем он должен стать?

— Браво! Ты даже не спрашиваешь, какой он из себя и сколько ему, по меньшей мере, лет?

— Но это ведь ничего не изменит, если решение принято?

— Верно. Знаешь, я должен восторгаться тобой.

— Но вам отчего-то не хочется?

— Да. Мне отчего-то не восторгается…

— Отчего?

— Не знаю — Сказать?

— Скажи. А впрочем — не надо. Я знаю, и ты знаешь, что я знаю. Так?

— Так.

— Ну и ладно. Пока я начальник, бояться мне тебя нечего, а до той поры, как мы поменяемся местами, еще очень много воды утечет…

— Но я вряд ли захочу вам зла — Без комментариев…

— Хорошо. Так, кем же он должен стать?

— А догадайся? Но без ложной скромности.

— Господи! Но они все какие-то убогие…

— Ну почему — они? Они, иными словами, те, кто сейчас уже известен в качестве претендентов, действительно не должны вызывать симпатии у такой девицы, как ты. Но ведь я не случайно начал с возраста: смотри вперед. Время твое, и того, кто должен составить тебе пару, еще не пришло. Потому пусть «они» тебя не смущают. Он же намного приличнее, поверь, намного. Но работать с ним надо уже сейчас. И, скажу тебе сразу, это очень непростая работа.

Потому что мы намереваемся вручить тебе отнюдь не кусок глины.

— А что же — скалу?

— Почти — И мне ее — грызть?

— Фу! Ты же не грызун. Ты — творец, скульптор, Пигмалион в юбке. Тебе ваять. Доротею.

— В штанах — В брюках, в костюме для гольфа, в смокинге, в бриджах для верховой езды… И далее — по списку…

— Но он-то хоть — ничего?

— Слава Богу! Я уж думал, мы тебя совсем заморозили. Ничего. Очень даже ничего. Но придется поработать — Женат?

— Да. И жену, хотя она и старше его, любит.

— Любит?

— Любит. Не иронизируй, потому что мы анализировали. Видишь, какая волнующая тема: даже я заговорил стихами.

— Дети?

— К счастью — нет. Но должны будут быть. У тебя. Потому, что он детей иметь не может.

— Мило.

— Ну, это детали. Однако, есть еще одно обстоятельство. Это, чтобы ты очень уж не задавалась.

— Интересно…

— Выбор пал на тебя на основе анализа, как ты понимаешь, многих факторов, но в числе прочих, один тебе не понравится. Это точно.

— Какой же?

— Твоя сестра.

— Машка? И что же она, влюблена в него?

— Да нет, вроде бы… Она, по-моему, не очень влюбчива? А если, и влюбчива, то без расчета на взаимность Я не прав?

— Без комментариев, можно?

— Можно. К делу это не относится, значит, можно Она просто вхожа в его дом, и дружит с его женой.

— Ну, она со многими женами дружит — Это известно. Но в данном случае, она должна будет облегчить тебе задачу. Он умен, расчетлив, подозрителен. Чужих — к себе, практически, не подпускает.

— И при этом — влюблен? Не очень — то складывается.

— И при этом — влюблен. Бывают, знаешь ли, в этой области, нелогичности…

— Не знаю.

— Ну, так поверь на слово — Хорошо. Но я никогда не хожу с Машкой на их сборища. Это сразу привлечет внимание. И если он так уж подозрителен…

— Нет, речь не о том, чтобы вторгаться в семейный круг. Это, действительно, удивит и вызовет разговоры. Задача иная. Машка, как ты ее называешь, должна будет слезно попросить его взять тебя на работу. Я думаю, он не откажет. Во-первых, он почему-то терпимо относится к твоей сестре.

Прочих бывших подруг и приятелей жены наш герой очень технично разогнал — Ничего удивительного! Она — бесхребетная, полезная во всем, и никакой потенциальной опасности… Чувствуют все, даже самые эмоционально тупые.

— Ну, он далеко не туп эмоционально.

— Тем более. К тому же для жены — видимость: вот, не всех выгнал, осталась же при тебе Муся. Тоже ход.

— Да. Кстати, они все, действительно, называют ее Муся…

— Ненавижу….

— Почему?

— Муся — это бедная родственница, приживалка, сиделка, прислуга. Они ее и воспринимают в таком качестве, и никто не хочет видеть большего.

— Да, понимаю тебя. Но в нашей ситуации — это только на руку. Если он видит твою сестру именно так, вряд ли сумеет ей отказать. Тем паче, она ведь никогда никого не обременяет просьбами.

— Вы хорошо осведомлены.

— Просто помни иногда, что тебя окружают такие же профессионалы, как и ты, только каждый — в своей отрасли — Уяснила.

— Так вот, он наверняка не откажет ей. А она попросит за тебя. Сестру.

Молодую. Красивую — опустим. Умную. Добрую. И умеющую быть преданной, так же, как и твоя Муся. То есть, прости, Маша. Безработную. Но классного специалиста.

— Тогда почему безработного?

— Фирма обанкротилась. Фирму мы тебе подготовим. Он же, как раз думает расширять отдел рекламы. Тут тебе и карты в руки…

— Да, поначалу, все, действительно, просто…

— Потом — тоже будет просто. Потому, что мы вооружим тебя одной маленькой тайной. Его тайной.

— Уже интересно. Скелет в шкафу? Бриллианты в стульях? Убиенный младенец?

— Нет, « одна, но пламенная страсть», как говорил поэт — Больше, чем жена?

— Ты должна постараться, чтобы стала больше, много больше. Пока она только тлеет, но материал подходящий, горючий, дунешь — и…

… И судьба наша с Егором была решена.

Дальше все происходило в точности так, как и планировал человек с тонкой полоской седых усов.

Мне хорошо известно теперь его имя, и название могущественной фирмы, которую он возглавлял с парой таких же, как он, пожилых, респектабельных мужчин, умеющих виртуозно играть на чужих слабостях, будь то слабости человеческие или целого огромного государства.