— Ну как вам хвостики, ребята?

— Чудесно, — вяло улыбнулась Лилия. — Никогда не пробовала ничего более… сногсшибательного.

— Тогда еще порцию? — просияла хозяйка.

Аркон пнул под столом радостно закивавшего Папашу, а Тач быстро вставил:

— А у вас не найдется чего-нибудь менее… хмм… ароматного?

Шани нахмурилась так, что торчащие надо лбом концы платка съехали к грушеобразному носу. Спас товарищей Кай:

— Двойную порцию тех замечательных колбасок для всех!

— Отличный выбор, мальчик, — пухлая ладонь потрепала несколько ошарашенного «мальчика» по щеке. — Хомячьи колбаски — фирменное блюдо «Хвостика», лучше во всем Церрукане не найдешь.

— Хомячьи?! — закатила глаза Лилия, как только Шани повернулась к компании спиной, и крикнула хозяйке вслед: — Дорогуша, а ничего овощного у вас нету?

Как только толстуха отплыла на безопасную дистанцию, Вишня, понизив голос, нагнулся над столом:

— Если уж кое-кто из нас оказался вне закона, может, стоит нам всем уйти в подпол? — Озиат многозначительно скосил глаза в сторону бармена, бывшего по совместительству хозяином «Хвостика», и посмотрел на Папашу.

— В подполье, — меланхолично поправил Тач.

Добродушная физиономия Захра приняла искренне огорченное выражение, колокольчики в бороде жалобно звякнули:

— Может, Клунт и Шани и дали нам приют на пару часов по старой дружбе. Но беглых укрывать — это дело другое. Тем более, когда тут замешан Клык.

— У нас нет выбора, — высказал общую мысль Кай. — Через несколько часов всем придется вернуться в казармы.

— Интересно, как? — поднял бровь Вишня и тут же разразился проклятиями, поминая половые органы Скавра и клеймо. — Горец, может, еще и проскочит, но с таким образом, как у тебя, не в обиду будет сказано…

— Образиной, — вмешался Тач. — Это верно, Аджакти, ты у нас больно приметный. Наверняка тебя запомнили.

— Ничего! Я их проведу, — ободряюще ухмыльнулся Папаша. — Знаю я кое-какие крысиные норы в этом сортире под названием Церрукан.

— Отлично! — скептически хмыкнула Лилия. — А что потом?

— Скавр не выдаст их, — уверенно заявил Тач. — Оба — слишком хороший источник дохода, чтобы его потерять.

— А что, если на Скавра надавят? Что, если стража прочешет школы? — воскликнула Лилия, в волнении наматывая рыжий локон на палец.

— Танцующая школа — Скаврова частная собственность. У амира мясник на хорошем счету, — принялся рассуждать вслух Тач. — Нужны веские основания, чтобы власти решились на обыск. К тому же гайены у церруканцев не в почете, их просто терпят.

— Вас кто-нибудь видел? — с видом знатока перешел к делу Папаша. — Признать ваши морды кто сможет?

— Да их полбазара видело! — обреченно махнула рукой Лилия.

— Это уже когда мы бежали, — Кай быстро соображал. — Токе видели в момент схватки, но таких, как он, светловолосых и сероглазых гладиаторов, в казармах любой школы полно. Горец еще не прославился на арене настолько, чтобы с него бюстики лепили. Сам я на базаре гайенов не трогал. В переулке «псы» были одни, а они опознать уже никого не смогут.

— Тогда отбрехаться можно, — уверенно заявил Папаша. — Скажут, ты бежал. Ну и что, что бежал? Испугался, растерялся и побежал. А крови на вас нету. На том и стойте.

Уже давно кусавшая губы Лилия наконец не выдержала:

— Крови на нем нету?! Да ты глянь, эти тряпки насквозь пропитаны… — Девушка, не церемонясь, дернула Каеву тунику за полу и продемонстрировала собранию побуревшие пальцы. — На черном это пока незаметно, но…

— Смену как раз раздобыть не проблема, — успокоил ее Захр. — И для Аджакти, и для Горца. Пойду, потолкую об этом с Шани, — и церруканец поднялся из-за стола.

— Я с тобой, — подхватился вдруг Аркон. И пояснил, наткнувшись на удивленные взгляды товарищей: — Хочу перемолвиться с той красавицей, что пела про сердце.

— Шустрый в своем репертуаре, — прокомментировал Вишня, ввернув, по обыкновению, иностранное слово.

— С ним действительно все будет в порядке? — По умоляющему взгляду Лилии Кай понял, что спрашивала она отнюдь не об Арконе. Парень сделал испуганное лицо:

— Ой, кажется, я забыл в нем иголку!

Крепкая рука мгновенно ухватила Аджакти за шиворот:

— Ах ты, коновал хренов!

Дружный хохот заставил девушку растерянно ослабить хватку.

— Вообще-то, это была шутка, — прохрипел Кай, растирая горло.

Папашины «крысиные норы» оказались лабиринтом вонючих подворотен, темных ходов и шатких лестниц, то выходящих на плоские крыши, то ныряющих в колодцы завешанных сохнущим бельем дворов. Когда Кай и Токе добрались наконец до Журавлиного переулка, Горец совершенно выбился из сил и выглядел бледно: рана давала о себе знать.

«Семерка» уже поджидала их в условленном месте — на скамье под развесистым платаном, в тени которого журчал небольшой фонтан. Товарищи быстро обменялись последними новостями, которые оказались весьма неутешительными. Солдаты искали двоих гладиаторов, по описанию очень похожих на Аджакти и Горца, причем одного — раненого. Но что было еще хуже — в Журавлином переулке стоял кордон.

— Красноперые проверяют всех с клеймами, — мрачно оповестил Аркон. — Вам тут не пройти. На другом конце переулка то же самое.

— Как они так быстро пронюхали, где искать? — устало пробормотал Токе. Он мерз под своим теплым плащом.

— Как-как, — Папаша грязно выругался и сплюнул в фонтанчик. — Солдаты, небось, тоже на игры ходят. Братка, — он с размаху хлопнул Кая по плечу, — тебя сгубила жопулярность!

— Популярность, — бесстрастно перевел Тач. — Но дело не в ней. Я слыхал, кордоны стоят у всех четырех больших школ.

— Что будем делать? — выразил общее беспокойство Вишня.

— Сколько их там? — спросил Кай.

— Достаточно, — огрызнулась Лилия. — О драке даже не думай! — Девушка нервно кусала ногти, глядя на обмякшего на скамье Токе.

— За наши головы, верно, награду назначили? — поинтересовался Аджакти.

— Назначили, если это греет твое честолюбие, — усмехнулся Вишня. — По 50 циркониев за каждого. Не слишком дешево?

— У кого-нибудь еще остались деньги? — Кай демонстративно вывернул пустые карманы.

— Ты это серьезно? — удивленно воззрился на него Аркон.

— Серьезно. Кажется, я кое-что придумал.

Вот уже битый час Хабир и трое его товарищей торчали в Журавлином переулке, стращая копьями и блеском начищенных панцирей законопослушных горожан. Темнело. Вечерний холод начал запускать ледяные пальцы под форменный плащ, и пропотевшее за день в доспехах тело била мелкая противная дрожь. От невозможности унять ее и скуку настроение у Хабира было самое мрачное. Задание, поначалу казавшееся таким многообещающим — а ну как именно их кордону удастся задержать гладиаторов-отморозков и заработать дважды пятьдесят циркониев? — обернулось тяжкой докукой. Солдат был убежден: беглые преступники наверняка не имеют отношения к Танцующей школе. Скорее всего, это ублюдки из Лунной — вечно у них там беспорядки и самоубийства. Гладиаторов-головорезов, наверное, давно уже задержал отправленный туда патруль. Про их кордон просто позабыли, и вот теперь он, Хабир, должен почем зря морозить зад на этой гребаной улице, подвергаясь насмешкам возвращающихся в казармы рабов.