— Стойте очень тихо, — краем рта прошипел дядя Эвальд. — Их стрелы намазаны сильным снотворным…

Мария застыла, растопырив пальцы над засунутыми за ремень пистолетами. Анка с перепугу позабыла, как дышать. Спиной она скорее чувствовала, чем слышала шустрые перемещения в гуще листвы. Тетя Берта запела, но первая попытка прошла неудачно. Эвальд сквозь зубы подсказывал что-то хранительнице, но сам вступать в диалог не решался. Гномки хмурились, переглядывались, но не размыкали кольца.

— Штук сорок… — выдавил Саня. — Не считая тех, что наверху…

И вдруг — о, чудо! После того как хранительница издала, с точки зрения Анки, совсем уж невнятное клокотание, мелкие женщины разом заклокотали в ответ. И сразу же, словно по команде, опустили луки.

— Надо же, язык Холма! — подпрыгнул Бернар. — Так это не пикси, это Клури Каун! Вот здорово!

«Очень здорово, — подумала Анка. — Просто здоровее не бывает! Непонятно, чего он так пляшет! Еще одна такая гостеприимная встреча, — и впору памперсы заказывать…»

В метре от дороги, на ближайшем дубе зашевелился мох, и с тихим скрипом приоткрылась в коре потайная дверца. Младшая успела заметить плавно изгибавшийся вниз сводчатый коридор, освещенный гирляндой желтых фонариков. Из дверцы с важным видом выпрыгнули четверо низкорослых мужчин с раскрашенными лицами и острыми бородками. Слуги раскатали на траве цветастый коврик в форме шестигранника, в центре водрузили резное кресло с подушечками и с молчаливыми почестями приняли на руки седовласую полную даму. На лунообразном, в нездоровых старческих пятнах личике тряслись два подбородка и росли редкие усы. Окруженные морщинами глазки изумленно смотрели сквозь треснувшие очки в железной оправе. Толстуха дождалась, пока придворные укутают ее распухшие ноги покрывалом из беличьего меха, и произнесла низким контральто несколько булькающих фраз.

— Вторая принцесса септа Клури Каун позволяет нам охотиться на земле ее предков, — перевела тетя Берта. — Этикет требует, чтобы глаза наши ниже глаз Ее высочества располагались.

Вслед за Добрыми Соседями Анка плюхнулась в пыль. Теперь круглая тетка в рыжей выцветшей мантии могла наслаждаться своим главенствующим положением. Вторая принцесса носила на шее шесть рядов бус, а на сморщенных пальчиках — несколько перстней с драгоценными камнями, но от этого сходство Ее высочества с печеным, слегка подгнившим яблоком не уменьшалось.

Берта говорила довольно долго, иногда путалась, и дядя Эвальд приходил ей на помощь, но делал это вполголоса, не поднимая низко опущенной головы. Бернар и Саня вели себя точно так же, будто в чем-то сильно провинились. Младшая тоже хотела изобразить стыдливость, но тетя Берта вдруг прервала речь и потребовала, чтобы Анка и Мария кивали и улыбались.

— У них матриархат, ядрить их в душу, — не поднимая покорно склоненной головы, подал голос Саня. — Улыбайся, дочка, а то эта калоша решит, что мужики вас угнетают, и захочет вас освободить…

Младшая немедленно изобразила самую широкую улыбку, которую были способны выдержать ее челюсти. Краем глаза она увидела, как сбоку, на другом дубе, переместился кусок коры, и из дупла выглянули три совсем крошечные девчушки. Дети лесного народца не желали соблюдать придворный этикет, они пересмеивались и показывали на страшных гостей пальцами.

— Путников милостиво встречает Вторая принцесса… поскольку у Ее высочества Первой принцессы наступило время сна… а подданных нельзя оставлять без лучезарного руководства… — отрывисто переводил Бернар.

— Неплохо задумано, — усмехнулась Мария. — Круглосуточное присутствие монарха, фиг расслабишься!

— Ее высочество благодарно за нижайшее подношение. Трава Ахир-Люсс высоко ценится лекарями и пользу окажет, однако, нет ли у отважной принцессы из мира Измененных немного табаку? Аня, кивни, это тебя спрашивают! Ну, кивни же!..

Младшая истошно закивала, чувствуя себя пупсиком на ветровом стекле автомобиля. Одновременно она чувствовала себя грязным головастиком, потому что дождь поливал все сильнее, и сидеть уже приходилось в раскисшей колее. Подданные Второй принцессы благоразумно попрятались в своих дубовых квартирах, а четверо ближних лакеев развернули над колпаком царственной особы четырехугольный тент. Ее высочество никуда не торопилась, по Пыльной тропе бежали ручьи, и очень скоро гости изрядно подмокли.

— Бернар, скажите же ей, что я никакая не принцесса!

— Тсс!.. Она считает тебя Первой в нашем посольстве, потому что ты — самая молодая из женщин. По понятиям Клури Каун, ценности септа передаются по материнской линии, и, стало быть, табак должен быть у тебя.

— Табак здесь — огромная редкость, большинство местных понятия не имеют, как выращивать это растение… Ух ты!.. Ее высочество говорит, что несколько ее храбрых подданных шесть лет назад поднимались в Измененный мир и добыли много табака, но теперь запасы подходят к концу…

— Стало быть, пробираются, бесенята! — сварливо проворчал Саня. — А мы-то гадаем, откуда полтергейст берется…

— Аня, покажи ей горизонтально один мизинец, — всколыхнулся вдруг дядя Эвальд. — Это будет означать, что ты готова насыпать в табакерку на такую глубину…

Младшая выставила палец. Принцесса немедленно сложила четыре пальца, собираясь, видимо, долго и со вкусом торговаться. Дядя Эвальд застонал, хранительница Традиций кланялась и говорила извиняющимся тоном.

— У Берты нет столько табака… — простонал Бернар. — Чертова Камилла, не могла предупредить!

— У меня есть сигареты, — неожиданно вспомнил Саня. — Непонятно зачем таскаю с собой, вот и пригодились!

Он уже полез в карман, но глава септа его решительно остановил. Кажется, тете Берте удалось достигнуть компромисса, и вскрытая пачка ее любимой отравы перекочевала на коврик лесной атаманши. Та приложила щепотку черных листьев к сплющенному носу и закачалась в своем креслице, изображая экстаз.

— Ее высочество разрешает тебе убить в пищу одного оленя и взять для переправы одну из больших лодок, кланяйся! У них женщины — главные, с нами даже не будут говорить!

— Кланяйся и улыбайся! Улыбайся, но не смейся! Кланяйся, но не вставай! Не вставай, но делай вид, что приподнимаешься!

Младшая окончательно запуталась в наставлениях. Она судорожно пыталась изобразить реверанс и счастливую улыбку, не вставая с колен, в то время как ее спутники вольготно развалились в луже. Ее высочество жадно набила трубку, слуга выхватил щипцами из горшочка искрящий уголек. Когда правительница блаженно выдохнула первую порцию дыма, по роще пронесся благоговейный вздох.

— Ее высочество говорит, что выбранный путь далек и труден. Мы не встретим врагов среди разумных, ибо, благодарение Священным духам холмов, нет в Зеленой стране кровной вражды. Однако никто из ее знакомых и подданных не проходил по Пыльной тропе так далеко на восточный материк… Ее высочество спросила, зачем мы здесь, и тетя Берта сказала правду, что мы спустились за помощью, чтобы вырвать из застенков твоего брата… Подданные принцессы далее не помнят, что такое тюрьма… Ее высочество спрашивает, хорошо ли будет, если погибнут шестеро достойных человек ради жизни одного, юного, который не принес еще пользу своему фину? Аня, отвечай, она спрашивает тебя…