«Я наверняка знаю это имя. Но ничего не знаю о таком человеке», — сказала нам миссис Хилл. Впрочем, она знала, что этот человек был очень дурным.

Наброски, увиденные Раффаэлем, поразили и меня. На страничке были изображены мужчина и женщина. Мужчина был в визитке и цилиндре с моноклем и зонтиком. Возле его носа карандашом было написано «Джек Потрошитель». Мужчина смотрел на женщину, стоящую перед ним. Возле рта мужчины автор рисунка написал: «Ну разве не прекрасный вид?».

Женщину автор рисунка изобразил в шляпе с перьями, корсаже и пышной юбке. Возле нее написано: «Ну разве я не красавица?». На носу женщины нарисована уродливая бородавка, а под одеждой карандашом прорисованы обнаженные ноги и груди. Страничка заполнена заметками, замечаниями, ссылками на Шекспира — по большей части грубыми и ехидными. Я взяла книгу в свою комнату и изучала ее до трех ночи. Ветер завывал за окном, а море плескалось буквально у стен дома.

Замечания, заметки и рисунки в книге посетителей оказались настолько удивительными и неожиданными, что мне показалось, что сам Сикерт внезапно пришел в мою комнату.

Кто-то — я убеждена, что этим человеком был Сикерт, но предпочитаю называть его просто «вандалом» — исчеркал всю книгу свинцовым карандашом, фиолетовым карандашом и чернилами и оставил на большинстве страниц собственные грубые, саркастические, детские и жестокие замечания.

«Ну и идиоты! Идиот! Дурень! Чертов идиот! Ха-ха! Ха-ха-ха. Смешно». Я нашла несколько жаргонных словечек, обозначающих проституток, аморальных женщин, пенис, задницу и т.п. Под словом «преподобный» кто-то приписал «трижды женатый». Фамилия другого гостя была дополнена неприличным словом.

Вандал испещрил все страницы своими ехидными замечаниями, изуродовав восторженные отзывы других гостей об отеле, о красоте здешних мест, о замечательной пище и скромных ценах.

Если гость пытался оставить на память хозяевам четверостишие или два, вандал обязательно приписывал собственное, полностью перечеркивающее восторженный настрой записи.

Вандал исправлял грамматику и синтаксис записей других гостей. Это давно вошло у Сикерта в привычку. В своем экземпляре автобиографии Эллен Терри, в которой она не упоминает о Сикерте, он сделал множество ядовитых заметок относительно ее орфографии, грамматики и лексикона. Экземпляр этой книги, принадлежавший Сикерту, я купила у его племянника Джона Лессора. В книге множество исправлений и замечаний Сикерта. Он изменял и добавлял все, что считал нужным, словно знал ее жизнь лучше, чем она сама.

Вандал разрисовал все страницы гостевой книги, исчеркал записи других людей, снабдил их своими комментариями и замечаниями.

В конце одной из исчерканных страниц я нашла подпись «Джек Потрошитель, Уайтчепел». На другой странице хулиган исправил адрес оставившего запись гостя, написав в нем «Уайтчепел». Я нашла на страницах книги рисунок бородатого мужчины в визитке, выставившего на всеобщее обозрение свой обрезанный пенис. На другой страничке был рисунок в стиле Панча и Джуди, где женщина била ребенка по голове длинной палкой. Кляксы кто-то переделал в фигуры. В некоторых письмах Потрошителя кляксам тоже приданы очертания человеческих фигур.

На двух других страницах вандал написал свое имя «барон Элли Слопер». Полагаю, что слово «барон» было использовано в смысле ироническом — еще один выпад Сикерта против английской аристократии. Слопер — это карикатурный персонаж с большим красным носом, в ветхом цилиндре. Он был очень популярен среди низших классов английского общества. Подобные карикатуры появлялись в английских дешевых изданиях с 1867 по 1884 год, а затем в 1916 году. «Том Тумб и его жена» — читаем мы подпись в книге 1 августа 1886 года, хотя Том Тумб (Чарльз Шервуд Страттон) умер 15 июля 1883 года.

Книга посетителей оказалась настоящей находкой. После того как ее изучила доктор Анна Грейцнер Робинс, она согласилась со мной: «Невозможно оспорить тот факт, что эти рисунки абсолютно совпадают с рисунками в письмах Потрошителя. Это замечательные рисунки, сделанные опытной рукой». В одном из рисунков доктор Робинс узнала карикатуру на Уистлера.

Доктор Робинс отметила в книге посетителей множество деталей, которые от меня ускользнули. Над одной мужской фигурой была надпись на плохом немецком и итальянском. Вандал назвал себя «Доктором-потрошителем», который «готовит хорошее мясное блюдо в Италии. Новости! Новости!». Игру слов и намеки в переводе передать очень трудно, но доктор Робинс считает, что Потрошитель убил женщину в Италии и приготовил из ее мяса вкусное блюдо. В нескольких письмах Потрошитель упоминает о том, что он готовит органы своих жертв. Некоторые серийные убийцы действительно подвержены каннибализму. Вполне возможно, что и Сикерт был каннибалом. Вполне возможно, что он готовил части тел своих жертв и подавал их гостям. Разумеется, подобные поступки были направлены только на то, чтобы шокировать и вызвать отвращение.

Доктор Робинс полагает, и я с ней согласна, что все оскорбления, ядовитые замечания и рисунки в книге посетителей гостиницы «Ящерица» сделаны рукой Сикерта. Мы встречаем здесь имена Анны Безант и Чарльза Брэдло. Сикерт знал и рисовал этих людей. Доктор Робинс подозревает, что карикатурные мужские фигуры в оригинальных шляпах и с разными бородами есть не что иное, как автопортреты Сикерта в обличье Потрошителя. Рисунок «местной деревенской девушки» в книге может свидетельствовать о том, что во время пребывания в Корнуолле Сикерт убил женщину.

Я купила книгу посетителей у миссис Хилл. Книгу изучали множество экспертов, в том числе и специалист по бумаге Питер Бауэр, который сказал, что бумага и переплет в точности соответствуют эпохе. Книга посетителей гостиницы «Ящерица» оказалась настолько необычной находкой, что сейчас она находится в архиве Тэйт, где ее изучают и консервируют.

Имя Джека Потрошителя не появлялось в прессе до 17 сентября 1888 года — за два месяца до записей в книге гостиницы «Ящерица» (последняя запись в ней датируется 15 июля 1888 года). Мне кажется, что объяснить появление слов «Джек Потрошитель» в книге очень просто. Сикерт приезжал в «Ящерицу» после преступлений Потрошителя и в тот приезд испестрил книгу своими заметками. Это могло произойти в октябре 1889 года, потому что в маленькой карандашной записи в самом конце книги можно разобрать монограмму: «У» над «Р» и следом за ними «С», а дальше стоит дата «октябрь 1889».

Дата видна абсолютно отчетливо, а монограмму разобрать трудно. Это может быть шифр или издевка. Впрочем, чего еще можно ожидать от Сикерта? В октябре 1889 года он вполне мог отправиться на юг Англии. Примерно за месяц до этого, 10 сентября, в Ист-Энде был обнаружен еще один женский торс, на этот раз под железнодорожным мостом на Пинчин-стрит.

Образ действий убийцы был абсолютно знакомым. Констебль обходил этот район и ничего не заметил. Меньше чем через тридцать минут он снова оказался на том же месте и заметил большой сверток на тротуаре. У женского тела отсутствовала голова и ноги, но по какой-то причине убийца оставил руки. Руки были белыми и гладкими, а ногти чистыми. Ничто не указывало на то, что эта женщина занималась тяжелой работой. Оставшаяся на ней одежда была шелковой, и полиция вычислила производителя ткани. По заключению врача, женщина была мертва уже несколько дней. Странно, что торс был обнаружен возле здания, которое занимала лондонская редакция «Нью-Йорк Геральд» и откуда она съехала за несколько дней до этого события.