Через пару секунд, очевидно, потребовавшихся для того, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, человек заорал:

— Эй, мужик, выходи, твоя девка у нас! — потом уже тише скомандовал: — Ну-ка, сучка, скажи что-нибудь!

Раздался звук, похожий на звук пощечины и Настя срывающимся голосом крикнула:

— Игорь, они меня поймали!

Ну, разве я мог оставить девчонку одну в руках этих ублюдков! Седина мне в бороду бес в ребро! Не такой уж я плохой человек, каким меня считала моя бывшая жена. Я выполз из трубы, выкарабкался из колодца и, встав во весь рост на краю его, помахал рукой.

— Я здесь, мужики!

Меня и Настю, скованных одними наручниками, привезли в дом императора и втолкнули уже в знакомую нам пустую комнату с двумя гимнастическими скамейками у стен. Здесь нас обыскали. У меня отобрали часы, сотовый телефон, у Насти какую-то мелочь из карманов. Пригрозив нам скорой расправой, возглавляемая блондином компания покинула нас. Мы приготовились к самому худшему. Вскоре в замке повернулся ключ и в комнату гуськом вошли человек шесть из свиты императора, затем он сам, потом адвокат с сыновьями и замыкал шествие худощавый высокий субъект. При виде столь внушительной процессии наши с Настей души скользнули в пятки. Мы медленно поднялись с гимнастической скамейки. Император в этот раз был в спортивном костюме и кроссовках. Без цивильного костюма и вне антуража дворца смотрелся он прозаично и ничем не выделялся среди окружавший его людей. Самый заурядный бандит. Вместе с ореолом величия он утратил умение владеть собой и хорошие манеры. С перекошенным от злобы лицом Владимир Андреевич подскочил ко мне и рявкнул:

— Где деньги, ценные бумаги, мерзавец!

— Я их не брал, — признался я, прекрасно понимая, что такой ответ приведет к тяжелым для меня последствиям. Но другого ответа у меня не было.

Император сжал кулаки.

— Ты не понимаешь, куда попал, идиот! — он обернулся к блондину. — Сними-ка с них наручники!

Я понял для чего. Сейчас начнут бить, а прикованная к моей руке Настя будет стеснять свободу движений экзекутора. Император отступил, а его место занял блондин, нависший над нами, словно кобра с раскрытым капюшоном. Он снял с нас наручники и оглянулся на хозяина. Тот едва заметно кивнул. Блондин посмотрел мне прямо в лицо. На его лице блуждала дьявольская улыбка. С явным наслаждением он развернулся и заехал мне кулаком в челюсть. Я всегда знал, что у блондина хорошо поставлен удар. Челюсть хрустнула, я отлетел к стене, ударился в нее затылком и мокрой тряпкой съехал на пол. Однако поднялся, сплюнул кровью. Герои умирают стоя.

Вид крови возбуждающе подействовал на адвоката. Ему тоже захотелось проверить силу своего удара. Царек рысью подбежал ко мне и залепил оглушительную оплеуху. Я выстоял.

— Подлец! — взвизгнул он, обрызгав меня слюной. — Я же обещал, что мы с тобой встретимся! На машине моей захотел покататься? Где пистолет? — в бешенстве стал выкрикивать он бессвязные фразы.

— Да подожди ты со своей машиной и пистолетом! — с досадой сказал император и взял адвоката за плечо. — Не до них сейчас, Роман! У тебя будет еще время с ним побеседовать. Где деньги и ценные бумаги? — снова спросил он меня.

— Ну не знаю я! — выкрикнул я с отчаянием. — Как вам еще объяснять? Мы не открывали сейф, и куда делось его содержимое понятия не имеем!

Император мне не поверил. Он опалил меня ненавидящим взглядом и снова кивнул блондину.

— Приступайте!

Это была команда для всей свиты императора. Человек пять жлобов отделились от толпы и, рассеиваясь по комнате, направились ко мне. С исказившимися от страха чертами лица Настя забилась в угол и закрыла лицо руками. Правильно, зрелище будет не для слабонервных. Очередной удар нанес все тот же блондин. Меня отбросило на руки к качку. Он бережно подхватил мою персону под локти, развернул и рубанул ребром ладони по лицу. Я попал в объятия к красавчику в зверином обличии. Тот тычком по печени отправил меня к следующему экзекутору. Я и не думал сопротивляться, попробовал бы, сразу бы убили, лишь поначалу прикрывал лицо руками, а потом не было ни сил, ни желания даже для этого. Летал я от одного парня к другому, как волейбольный мяч среди играющих в "картошку". Потом упал на пол. Последнее, что я помню, носок кроссовки летящий мне в глаз. Дальше мрак.

…Стая разноцветных птиц кружила в темноте, их крики доходили до моего слуха так, будто я находился под стеклянным колпаком. Затем птицы стали таять, их крики усиливаться, и вдруг я отчетливо услышал человеческие голоса. Мгновенно вспомнил, где нахожусь, и что со мной произошло. Однако виду, что пришел в себя не подал. Разлепил глаза и взглянул из-под опущенных ресниц. Свита императора, оставив меня в покое, взялась за Настю. Блондин держал ее одной рукой за лацканы курточки, а другой хлестал по щекам.

— Где деньги, дура, говори! — орал он ей в самое ухо.

Настя боялась не то что плакать — дышать. У меня и мысли не возникло, чтобы хоть чем-то ей помочь. Да и чем мог помочь девушке инвалид первой группы, который и встать-то без костылей не может?

В стрессовом состоянии человек может сказать, все что угодно.

— Деньги взял Чума! — взахлеб заговорила Настя. — Сейф у него дома в сарае лежал. Он его вскрыл, взял деньги и ценные бумаги. Он взял, он! Я все скажу, только не бейте!

— Где третий?! — подал голос император.

Замахнувшийся было блондин, ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил курточку девушки.

— Не нашли мы его, Владимир Андреевич, — сказал он виновато. — Они в сад драпанули, а потом в разные стороны разбежались. Вот только двоих поймали.

— Упустили?! — резко сказал император. — За что же я тогда вам большие деньги плачу? За то чтобы целый день в нарды гоняли? Время вам до утра. Найти этого урода, привести сюда и, когда этот очнется, всех троих допросить еще раз. Если не сознаются, пристрелить к чертовой матери.

Владимир Андреевич повернулся и чеканным шагом направился к выходу. За ним потянулась вся свора. Едва закрылась дверь, Настя бросилась передо мной на колени и затрясла мое плечо.

— Игорь, Игорь, ты жив?

Я открыл глаза.

— Сложный вопрос, — силясь улыбнуться, сказал я разбитым ртом. — Они отделали меня так, что я скорее мертв, чем жив.

Настя разрыдалась.

— Они нас убьют, Игорь, убьют! Что нам делать?

— Прежде всего, помоги мне встать и успокойся, — посоветовал я и сделал слабую попытку подняться, однако тут же со стоном повалился на спину. На мне не было живого места. Я чувствовал себя так, будто меня переехал танк.

При помощи Насти я поднялся, добрел до стены и, смахнув со скамейки забытые блондином наручники, сел. Голова кружилась, и хотя желудок был пуст, я испытывал сильное желание освободить его. В течение нескольких минут я приходил в себя, набирался сил. Настя выла и причитала.