– Пошли-пошли, народ уже прибывает.

Мы с Рэем, переглянувшись, пожали плечами.

– После тебя, – проговорил он, и мы поспешили за миссис Крофт.

– Вот и ладушки, – проговорила она, слегка пошатываясь. – Вижу, вы оба светлокожие. Не местные, верно?

– Нет, миледи, – ответила я. – Мы здесь в рамках программы по культурному обмену между Багамами и Соединенными Штатами.

– А, что-то вроде Корпуса Мира?

– Да, миледи.

– Чудненько, – пропела она, пошатываясь еще сильнее.

Когда мы добрались до буфета, трио, игравшее в стиле «калипсо», исполняло «Матильду», а несколько сотен гостей в мятой одежде поглощали…надцатый по счету коктейль.

– Все мужчины тут походят на Джорджа Плимптона, – шепнула я Рэю.

– Все женщины тоже, – шепнул он в ответ.

– Вот мы и на месте. – Миссис Крофт втолкнула нас за стойку буфета в добрую милю длиной. – Не старайтесь накладывать побольше еды на тарелки, хорошо? Это неэстетично. К тому же креветки в этом году жутко дорогие.

Кивнув, мы приступили к делу. Сначала я беспокоилась, как бы кто-то из гостей не оказался трезвым и не заинтересовался, что делают за стойкой наши лилейно-белые задницы, но, как выяснилось, зря. А другие слуги были слишком заняты: они накладывали на тарелки моллюсков, устриц, крабов и все прочее, поэтому не обращали на нас внимания.

– Эй, лапочка, как тебе нравятся мои красные штаны? – гаркнул пьяный в дым мужчина, которому я положила горошек и рис.

– Сногсшибательные, сэр, – ответила я. – Такого же цвета, как ваши глаза.

Рэй ткнул меня локтем.

– Нигде не видишь Шэрон?

– Пока нет. Барри тоже не вижу.

– Тогда продолжай метать харчи, – посоветовал он. – Время еще детское.

Я продолжила метать харчи, пока не углядела Шэрон и Барри: они сидели за столиком для двоих. Я наблюдала за ними с отчаянно бьющимся сердцем. Барри, пытаясь ради такого случая выглядеть по-морскому, облачился в белые слаксы, кожаные туфли ручной работы и рубашку в красно-синюю полоску с большим золотым якорем. Шэрон… Ну, не так важно, во что она была одета. Главное, сестра жива, на ней не видно синяков и ссадин, нет и посттравматического тика, насколько мне удалось разглядеть без очков.

– Рэй, – позвала я.

Он не ответил. Болтал с Шоном Коннери.

– Рэй! – прошипела я, изумившись, что он в такой момент способен трепаться с кинозвездой.

Поскольку он опять не ответил, я ущипнула его за руку.

– Уй! – вскрикнул Рэй. – Какого черта…

– Вон там, – кивком указала я на Шэрон и Барри, ведь ни сестру, ни Шиллера Рэй ни разу не видел. – Они тут единственные, кто одет слишком изысканно.

Обслужив мистера Коннери с супругой, Рэй устремил взгляд на Шэрон и Барри.

– Хочешь просто подойти к их столику и утащить ее? По принципу «хватай и беги»?

– Нет. Да. Не знаю. – Я бросила в рот креветку, надеясь, что миссис Крофт не видит этого.

– Как пожелаешь, так и будет, Дебора, – сказал Рэй.

– Я еще думаю. Слопай креветку, пока я размышляю. Они просто объедение. – Я протянула одну Рэю, а сама угостилась другой. – О Господи! Смотри, Рэй! Шэрон встает. И идет сюда. Направляется вдоль буфета.

– А Барри почему-то остался на месте. Может, у него аллергия на морепродукты?

– Нет. Скорее всего, Шэрон и для него наполняет тарелку. Она так услужлива с мужчинами.

– Ладно, пошли.

Рэй за руку повел меня вокруг буфетного стола на другую сторону, где Шэрон брала салфетки и набор столовых приборов, тихонько подпевая трио «калипсо».

Рэй подхватил ее под одну руку, я – под другую.

– Если соблаговолите пойти с нами, миледи, мы дадим вам самый лучший десерт, – проговорила я, подражая багамскому акценту и низко наклонив голову.

– В нашей семье десертами увлекается моя сестрица. – Шэрон попыталась высвободиться. – И ее талия тому доказательство.

Я усилила хватку.

– Тогда ваша сестра наверняка получит удовольствие от шоколадных меренг, – проговорила я, припомнив, что, по словам Сабрины, именно этот десерт – шедевр Лифорда – делается по рецепту парижского «Максима». – Мы покажем вам, где их можно отведать.

– Но я еще не поужинала, – возразила Шэрон. Между тем мы уводили ее все дальше и дальше от толпы. Наконец мы укрылись за островком пальм.

– Ужин – не самая главная твоя проблема, сестричка, – сказала я обычным голосом.

– Дебора? – Она вытаращила глаза.

– Да, и не вздумай вопить. В Лифорде никого скандалами не удивишь.

Шэрон продолжала таращиться на меня.

– Почему ты так одета? – спросила она, поняв наконец, что это действительно я. – И кто он такой? – ткнула она пальцем в Рэя.

– Его зовут Рэй Скалли. Это мой друг из Стюарта. Он приехал сюда помочь мне убедить тебя, что человек, который, как ты полагаешь, намерен предложить тебе руку и сердце, на самом деле убийца. Он прикончит тебя в тот же миг, как ты перестанешь быть ему полезной. Как я пыталась тебе втолковать в прошлый раз, Шэрон, Барри уже убил Джеффри и медсестру. Более того, он по уши замешан в отмывании денег.

– Я этому не верю, – гордо вскинула голову Шэрон. – Я этому не верю. Если ты прилетела в Нассо, чтобы погубить мое счастье, значит, ты еще ничтожнее, чем я полагала, Дебора. Совершенно очевидно, ты не остановишься ни перед чем, чтобы…

– Ваша сестра приехала сюда, чтобы спасти вам жизнь, черт подери! – взбеленился Рэй. – Она рискует собой ради вас! На мой взгляд, это предельное проявление любви и самопожертвования! На вашем месте я бы прислушался к ее словам. Обратил внимание на каждый совет Деборы. И коль уж на то пошло, возблагодарил бы всех богов за то, что в этом мире есть кто-то, кому вы небезразличны, и кто не позволит вам подставить лоб под пулю. Вы меня поняли, Шэрон?

Шэрон была так ошарашена, будто ей отвесили оплеуху.

– Рэй всегда читает нотации при первой встрече, – пояснила я, надеясь разрядить ситуацию. У меня и так забот по горло, не хватало разнимать еще этих двоих. – Слышала бы ты, какую нотацию он прочитал мне насчет моей уборной. Но он прав, Шэрон. Я приехала сюда, чтобы спасти тебя от Барри. Я поступила так, потому что люблю тебя, – и по просьбе твоего сына.

– Нормана? – пискнула она. Ее нижняя губа задрожала.

– Да. Он не доверяет Барри, и, судя по тем уликам, что собрал на Барри детектив Гилби, Норман имеет на то все основания. Норман заставил меня пообещать, что я за тобой присмотрю. И я дала ему слово.