Четыре последних дня и ночи были так приятны, что у нас создалось самое лучшее мнение о климате приозерных африканских стран. Днем бывает жарковато, но с озера постоянно дует легкий, мягкий ветер, от которого только раскачиваются тонкие ветви развесистых акаций, что очень освежает. По ночам прохладнее. В чистом, прозрачном небе луна сияет ослепительно и, вставая из-за плоскогорья, превращает озеро в равнину из трепещущего серебра.

Занзибарцы и туземцы, бывшие в декабре прошлого года такими заклятыми врагами, теперь наперерыв изощряются в пении и плясках, которые нередко затягиваются за полночь.

19 мая. Лагерь при Нсабэ. Дорога к Бадзуа проложена на 5 км. Стоит лишь скосить траву по прямой линии, и получается превосходная дорога, почти незаметно подымающаяся на высоту 30 см на протяжении двухсот метров.

20 мая. Лагерь при Нсабэ. Сегодня утром в моей палатке поймали двух небольших змей темного цвета с легким медным отливом.

21 мая. Паша научился теперь владеть секстантом и понемногу привыкает вычислять уклонения показателя. Ему довольно трудно справляться с этой работой по причине сильной близорукости; но зато он очень сообразителен, трудолюбив и непременно добьется того, что окончательно научится делать наблюдения с этим инструментом. В полдень мы для практики сняли по меридиану высоту пункта, отстоявшего от нас на 2 км при уровне зрения 15 м над поверхностью земли: высота оказалась 70°54'40''; с поправкой прибавляется еще 3’15’’.

22 мая. Лагерь при Нсабэ. Сегодня в 9 часов утра пришли пароходы «Хедив» и «Ньянца»; последний привел на буксире плашкоут. Они привезли майора и адъютанта, 2 батальона и 130 носильщиков из племени мади. Мы получили в подарок «раки», т. е. нечто вроде русской водки с собственного завода паши; эта водка помещается в бочонке вместимостью около 50 литров. Кроме того, опять привезли нам плодов, гранатов, апельсинов, арбузов, еще запас луку, шесть овец, четырех коз и пару ослов – одного для меня, другого для доктора Пэрка.

Я намерен послезавтра покинуть берега озера Альберта и выступить в поход на выручку колонны арьергарда.

Оставляю на попечение Эмина-паши мистера Моунтенея Джефсона, трех суданских солдат, мальчика Бинзу, бывшего прислужника доктора Юнкера, и бедного Мабруки. Из багажа, принесенного нами сюда, помимо тридцати одного ящика ремингтоновских патронов, которые мы уже сдали паше, я оставляю теперь два ящика патронов винчестерского образца, один ящик медных прутьев, лампу и железный снаряд для промеров, а также стальной вельбот «Аванс» со всеми его приспособлениями.

Двадцать четвертое мая. Выступили к селению Бадзуа; за четыре часа прошли 16 км.

Эмин-паша выступил еще раньше нас по нашей новой дороге и стал со своим отрядом в 3 км от озера. Поставив новых носильщиков из племени мади по местам в колонне, наш авангард выступил из лагеря в 6 часов 15 минут утра и пошел на запад. Через полчаса мы поравнялись с суданскими солдатами паши, выстроенными в линию по одной стороне дороги. Они отдали нам честь, паша еще раз выразил свою горячую благодарность и простился с нами.

В конце новой дороги двадцать один носильщик-мади вдруг вышел из рядов, и они, быстро убегая от колонны, скрылись к северу. Я отделил четырнадцать человек своих и послал их уведомить пашу о случившемся, между тем как мы сами продолжали путь к Бадзуа. Не доходя одного километра до деревни, опять произошло замешательство – восемьдесят девять мади убежали целой толпой, да еще, убегая, осыпали наш арьергард своими стрелами. Доктор, полагая, что начинается нападение на его маленький отряд, выстрелил из ружья и убил наповал одного из мади, что заставило остальных дезертиров бежать еще сильнее. Остальных девятнадцать человек – из ста тридцати – удалось удержать.

Пришлось посылать к паше еще гонца с дополнительными известиями о событиях в походе.

Отойдя километров восемь от лагеря при Нсабэ и размышляя обо всем случившемся в течение последнего месяца, я остановился взглянуть на юго-восток, как вдруг бывший при мне мальчик обратил мое внимание на гору, будто бы покрытую солью. Тогда я в первый раз заметил на горизонте нечто вроде великолепного облака совершенно серебряного цвета, очертаниями и размерами похожего на громадную гору, покрытую снегом. Разглядывая его форму, я был поражен темно-синим цветом его основания и тут же подумал, что с этой стороны опять будет буря. Но так как это облако приходилось как раз в промежутке между восточным и западным плоскогорьями, мне пришло в голову, что это вовсе не подобие горы, а настоящая огромная гора, вершина которой увенчана снегами.

Я велел сделать привал, внимательно рассмотрел гору в подзорную трубу, вымерил ее направление по компасу и нашел, что она находится под 215° по магниту. Тут только я догадался, что это должна быть Рубензори, та гора, о которой два невольника Кавалли рассказывали, будто она покрыта каким-то белым металлом или веществом, твердым, как камень.

Эта великая гора очень явственно была нам видна в течение двух часов, по мере того как мы подходили ближе к Бадзуа, расположенной у подошвы плато; высокие стены западного плоскогорья заслонили ее от нас.

Об этом открытии я тоже написал Эмину, посылая ему второго гонца с дороги. Чем больше я об этом думаю, тем удивительнее мне кажется, что до сих пор ни Беккер, ни Джесси, ни Мэзон, ни Эмин-паша не видели этой горы.

Джесси-паша первым плавал кругом всего озера Альберта: он спустился на пароходе вдоль западного берега к югу и, обогнув южный берег, продолжал плавание вдоль восточного берега к северу. Следующий затем исследователь был Мэзон-бей. Он отправился в 1877 г. по следам своего предшественника с целью произвести астрономические съемки местности, чего Джесси-паша не был в состоянии сделать. Одиннадцать лет спустя Эмин-паша опять ходил на пароходе до самой южной оконечности озера, осведомляясь о белых людях, которые должны были появиться у этих южных берегов.

Если эта снеговая гора так хорошо видна с приозерной равнины, не может быть, чтобы с самого озера она не была видна еще лучше, и нужно только удивляться тому, что ни один из упомянутых людей не видал ее. Беккер даже упоминает, что когда смотришь в эту сторону в «самую ясную погоду», глазу только и представляется необъятная даль самого озера.

Джефсон и Пэрк во время перенесения вельбота от Кавалли к озеру доносили, что видели снег на горе; Пэрк спрашивал меня, указывая на небольшую горную цепь Уния-Кавалли, возможно ли, чтобы на подобных холмах встречался снег. Так как высшая вершина этой цепи никак не больше полутора тысяч метров над уровнем моря, я отвечал отрицательно, но доктор положительно утверждал, что сам видел снег. Тогда я ему объяснил, что в экваториальном поясе потребна высота не менее 5 000 м для того, чтобы дождевая вода могла обратиться в постоянный снег; что в тропических странах даже и на умеренных высотах случаются бури с градом и снежные метели, наносимые холодным ветром, но подобные явления в этих широтах до крайности скоротечны, и тропические воды, равно как и тропическая почва, настолько нагреты, что ни град, ни снег на них не может продержаться более нескольких минут.