Хильда смотрела на меня с беспокойством. В конце концов она сказала:

— Джон, ведь мы прекрасно отдохнули. Не пора ли нам вернуться в Макинду?

Как приятно было услышать эти слова! Хильда, как всегда, оказалась права. Мы уложили вещи и следующим пароходом вернулись в Кению.

Высадившись в Найроби, я зашел к старым друзьям, чтобы побеседовать с ними. К моему удивлению, я услышал, что в районе Макинду все идет хорошо, несмотря на то, что мы отсутствовали в течение нескольких месяцев. Однако я был уверен, что рано или поздно я здесь еще понадоблюсь. Мы в тот же вечер сели на поезд, направлявшийся на юг. Из окна вагона мы наблюдали стада диких животных на необъятных равнинах, простиравшихся сколько видел глаз. Как радовала меня эта картина!

Хотя мы отсутствовали довольно продолжительное время, я даже не побеспокоился известить нашу домашнюю прислугу о своем возвращении. Когда поезд подходил к Макинду, я взял фонарь и просигналил из окна вагона, после чего пошел проследить за выгрузкой багажа. Едва мы успели снять два ящика, как на станцию прибежал Мулумбе с тремя юношами.

В этот вечер мы сидели на террасе, прислушиваясь к воющему хохоту гиен и доносившимся издали звукам барабанов местных жителей. Мулумбе уже успел послать одну из своих жен предупредить женщин в деревне, чтобы они принесли яиц и молока к рассвету.

Небо было густо усеяно звездами, и запах распускавшихся ночью цветов наполнил воздух. Хильда и я подняли рюмки и провозгласили тост за Африку. Мы вернулись домой!