Но виновником всего этого был Барроус. А ОЭН только реагировали на его попытку раскрыть и обезглавить Организацию. Лука вовсе не была хладнокровным убийцей, как Хэйли думала поначалу, она была женщиной, которой поручают устранять – так она сама говорит? – психопатов, наркодилеров, педофилов, браконьеров. Всех тех, до кого не может добраться закон.

Хэйли доводилось работать над сюжетами о том, как худшие из представителей человечества, избегали наказания благодаря лазейкам в правовой системе, и снова могли совершать нападения и убивать. В конце концов, чем Лука отличалась от полицейского на улице? Разве у них не одни и те же цели? Сделать этот мир лучше, безопаснее…

Взошло солнце, а Хэйли уже простила обман и смирилась с тем, что Лука выбрала этот кровавый путь. Если им предстояло совместное будущее, Хэйли было бы тяжко смотреть, как Лука уходит на задание ОЭН, и знать, с какими опасностями та столкнется. И конечно, между ними будет полно секретов о том, где Лука была, и что делала.

Конечно, Лука изобретательна и может за себя постоять. И, казалось, она готова была строить с Хэйли честные отношения, говорить на чистоту о том, что они теперь думают друг о друге.

Но хотела ли Лука совместного будущего так, как Хэйли?

Самое время узнать это. Лука повернулась с боку на бок, а Хэйли, укрытая одеялом по самые глаза, лукаво выглянула из-под него и высунула руку, бережно касаясь синяка на плече Луки:

– У тебя ушиб.

Ласковая ладошка Хэйли гладила поверх повязки поврежденный во время столкновения с баррикадами бок Луки. Она открыла глаза и увидела, что Хэйли лежит рядом с ней, подперев рукой щеку, и пристально смотрит.

Лука покосилась на повязку, пропитавшуюся кровью после тяжелых событий ночи. Из всех повреждений, которые Лука получила, это было самым серьезным. Она попыталась сесть, но боль в боку, казалось, соревновалась в жестокости с болью в плече, в которое угодил кусок бетона, упавший с потолка заброшенного здания. Лука звучно втянула воздух через стиснутые зубы.

– Это надо обработать, – сказала Хэйли, – Я ведь была медсестрой, ты знаешь.

– Помню, – сказала Лука, и заглянула в глаза Хэйли, пытаясь понять, о чем ее мысли. В ее взгляде было теплое сияние, но прочесть их выражение было не так-то просто.

– Представляю, сколько умелых повязок ты наложила, оказывая первую помощь, пока там работала. Я права?

– Да, – то, что Хэйли вскользь, невзначай, упомянула о работе, уже было хорошим знаком, – Думаю, да. Так, сначала нужно все промыть.

Хэйли встала с постели и направилась к двери. Она проговорила это подчеркнуто сухо, но на лице ее играла любезная полуулыбка.

– Полежать в горячей ванне. Сейчас же! Лука, пошли, пошли! Ты обо мне заботилась – теперь моя очередь.

– Тебе тоже прилично досталось, – сказала Лука, следуя за ней в ванную. И в самом деле, спина Хэйли была покрыта узором синяков, царапин и ссадин. Была и пара внушительных гематом, но Хэйли вела себя так, словно они ее не беспокоили.

Обе они были полностью грязные после взрыва. Волосы, покрытые цементной пылью, были скорее, серыми, чем их естественного оттенка.

– У тебя хуже, поэтому ты первая, – сказала Хэйли. Она прошла вперед Луки в ванную и включила горячую воду, – Ты, конечно же, не из тех, кто предпочитает ванну с пеной.

– Прости, но нет.

– Ладно, занесем пену в список покупок, – Хэйли повернулась к аптечке, чтобы проинспектировать ее содержимое, – Ты пока залезай, а я посмотрю, чем тебя лечить будем.

Лука сняла черный бюстгальтер и прозрачные трусики, стащила с себя повязку и скользнула в ванну. Стилизованная под старину ванна на кованых когтистых лапах была огромной, и Лука с легкостью помещалась в ней вся. Чудесное ощущение. Она устроила голову на изогнутом бортике и блаженно закатила глаза, позволяя волшебству теплой воды делать свое дело.

Позади нее Хэйли доставала из аптечки все необходимое – марлю, лейкопластырь, местный антибиотик, и кто знает, что еще, полезное в этом случае.

Когда Лука открыла глаза, Хэйли уже сидела напротив нее в ванне.

– Ты не против, если я тоже? – Хэйли улыбнулась и плеснула в Луку, словно ребенок в надувном бассейне.

Луке никогда не приходилось сталкиваться с таким ребячеством, и уж точно она его не ожидала этим утром от Хэйли, и не знала, как реагировать.

– А… конечно, – промямлила она.

– Повернись, я тебе голову помою, – скомандовала Хэйли и потянулась за шампунем.

Лука не собиралась сопротивляться. Она повернулась, Хэйли осторожно погрузила ее в воду, чтобы намочить волосы.

Хэйли устроилась позади нее, разведя колени и уместив между ними Луку, и прижалась грудью к ее спине, и стала массировать ловкими пальчиками кожу головы Луки, взбивая обильную пену. Она тянула время. А потом прижалась губами к синяку на плече Луки, поцеловала в шею, еще и еще раз.

Лука пыталась побороть желание начать извиваться, разбрызгивая воду. Господи боже! Она невольно запрокинула голову, подставляя чувствительное местечко под челюстью для жарких поцелуев. Хэйли стала нежно покусывать ее.

Ощущения сводили Луку с ума. Она намокла, вот только не оттого, что сидела в ванне. Желание поцеловать Хэйли стало нестерпимым, и Лука повернулась было к ней, но острая боль пронзила бок – гримаса боли застыла на ее лице, Лука замерла.

– Так больно? – спросила Хэйли.

– До боли хочу тебя поцеловать.

– И снова она изысканно выражается. Ну, эту боль несложно утолить, – Хэйли потянулась к ней, и Луке не пришлось сильно выгибаться, чтобы их губы встретились. Лука потеряла голову в неторопливом танце удовольствий, находя ответ, который так желала получить. Она знала, что сладостный обмен между ними – долгий, взаимный и настоящий, а Хэйли смогла все уложить в голове.

– Хэйли, я надеюсь, ты… мы… – начала она, когда их губы звонко разомкнулись.

– Тшшшш, Лука. Мы во всем разберемся, – проговорила Хэйли, и поцеловала ее в шею, снова и снова.

– Тебе, наверное, сложно понять и принять то, что я сделала, что я должна делать, потому что здесь ничего не изменишь, – сказала Лука дрожащим голосом, – Не говоря уже о том, что, как бы жутко это ни звучало, я понятия не имею, как быть, когда влюбишься, и как жить с кем-то вместе…

– Лука, – протянула Хэйли, обнимая ее крепче, – Я не говорю, что понимаю, что и зачем ты делаешь, но благодаря тебе, я осознала, что это необходимо. Не могу сказать, чтобы мне это очень нравилось, и не потому, что я считаю недопустимым применение насилия, когда нет других способов. Я просто волнуюсь за тебя, хотя и знаю, настолько ты находчивая и смелая. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – последнюю сентенцию она закончила, поцеловав Луку между лопаток, – А что касается твоего опыта по части любви и отношений, ну, я хочу быть с тобой, пока ты сама этого хочешь…