– Почему на вас сеть?

– Это моих рук дело, сэр, – подал голос Кольер.

– Так снимите ее с него. Я не стану разговаривать с человеком, опутанным сетью. Независимо от того, кто он такой.

Кольер помог Эскарготу высвободиться из сети, а потом с поклоном удалился, забрав с собой сеть и слабо улыбаясь.

– Где девушка? – спросил капитан.

Эскаргот округлил глаза и пожал плечами.

– Один из моих людей видел вас на лугу сегодня утром, когда девушка ускользнула от нас. Это было ваших рук дело. Не отрицайте, приятель.

Вместо ответа Эскаргот снова пожал плечами, задаваясь вопросом, как бы повел себя в такой ситуации персонаж Дж. Смитерса. Здесь требовалось достоинство, разумеется, а равно острый ум. Предстоял словесный поединок, Эскаргот видел это. Он улыбнулся капитану:

– Не стану отрицать, что я причастен к побегу девушки.

– «Причастен»! Вы предали нас всех, сэр, вот что вы сделали. Продали с потрохами и шляпами. Вполне вероятно, вы причастны и к смерти девушки, да-да. Сейчас она уже поднялась бы высоко в небо, если бы не ваше вмешательство. Она всегда жила бы в комфорте, в роскоши – в месте, где гном не имеет власти. Она находилась бы в полной безопасности. Где она сейчас?

Эскаргот покачал головой:

– Наверняка есть другой способ спасти девушку. Она не хочет лететь на Луну. Она так сказала. И…

– На Луну! Да кто вам наплел такое? Если Богги, клянусь небом, я привяжу его к салингу, и он будет болтаться там, покуда не наплачет нам реку, по которой мы сможем доплыть до самого дома.

– Ничего подобного. У меня есть свои источники, как я говорил. Вы когда-нибудь видели такую вещицу? – Тут Эскаргот вынул из мешочка амулет правды, подбросил его в воздух и поймал таким образом, чтобы вырезанный на камне глаз смотрел прямо на капитана Эплбая.

– Конечно видел! Их уже много лет продают на карнавалах. Вы размахиваете этой штуковиной потому, что подозреваете меня во лжи, или потому, что в восторге от детской игрушки? Если вы хотите знать правду, я вам скажу правду. Скоро, очень скоро гном своими магическими заклинаниями пробудит великанов от многовекового сна, а для этого он убьет девушку! Вы это понимаете? Начнется страшное побоище, которое вы не в силах представить, и вы навсегда лишитесь ваших шариков, вашего амулета правды и вашей девушки. Они вытащат ваш подводный аппарат из реки и расчешут им свои бороды! – Капитан Эплбай умолк и испепелил взглядом Эскаргота, который не понимал, шумит ли эльф потому, что действительно зол, или просто пытается произвести впечатление. Эскаргот начал говорить, но капитан тут же прервал его и снова спросил: – Где девушка?

– На субмарине, – ответил Эскаргот, не успев прикусить язык. – То есть…

– То есть она на субмарине. – Капитан Эплбай ухмыльнулся. – Уберите амулет, мистер Эскаргот. А еще лучше – выбросьте его в реку. Никому не нужно слишком много правды.

Криво улыбаясь, Эскаргот убрал камень. Он не станет выбрасывать амулет в реку, но в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем вынуть его из мешочка. И он должен держать ухо востро, иначе капитан Эплбай в два счета обведет его вокруг пальца.

– Конечно на субмарине. Именно это я и собирался сообщить вам. Как ей спастись? Вот в чем проблема, верно?

– На субмарине, вы говорите? Под водой? Коли так, возможно, ей ничто не грозит. Колдовские чары плохо распространяются на глубине. Возможно, ведьма даже не сумеет найти девушку.

– А… Ну да, она именно на субмарине. Я подумал, знаете ли, что лучше спрятать девушку подальше до разговора с вами. Она находится на глубине тридцати футов, где ей не грозят гоблины и не грозят, как вы сказали, колдовские чары. Возможно, мы с вами сможем прийти к соглашению. Я повторяю, она не желает лететь на Луну. Я сам убью гнома, чтобы удержать ее здесь.

– Хм! – буркнул Эплбай, всем своим видом показывая, что сильно сомневается в способности Эскаргота справиться с таким делом. – Я не понимаю, о каких сделках может идти речь. Одним словом, если гном захватит девушку, случится беда, и тогда никакие разговоры уже ничего не изменят. На глубине тридцати футов, вы говорите?

Эскаргот настороженно взглянул на Эплбая:

– По меньшей мере.

– Да перестаньте. Тридцать футов или больше? Если девушка находится недостаточно глубоко, вполне возможно, она уже сидит на берегу в ожидании гнома и ведьмы.

– Тогда тридцать шесть.

– Мистер Кольер! – крикнул капитан, грохнув кулаком по столу. Дверь открылась, и Кольер просунул голову в каюту. – Выведите корабль из бухты на пятьдесят ярдов и бросьте якорь. Пусть все заберутся на мачты. Первый, кто увидит субмарину, получит тройное жалование. Кроме Боглера. Он получит двойное – и может плакать сколько душе угодно, если обидится. Лодка находится на глубине шести морских сажен, при таком ярком солнечном свете ее будет довольно легко найти.

– Подождите минутку! – крикнул Эскаргот, вскакивая на ноги.

– Не ждите ни минуты! Если этот человек будет мешать, заприте его в трюме. В любом случае заприте его в трюме. И приставьте к нему Богги. Не пускайте его на снасти, иначе хлопот не оберешься. И скажите Богги, что если этот парень сбежит, Богги лучше сбежать вместе с ним.

– Есть, капитан, – сказал Кольер, закрывая дверь.

Через минуту с палубы донеслись громкие крики и топот, а потом дверь снова открылась, и в каюту протолкались шестеро вооруженных пистолетами эльфов, которые провели Эскаргота сначала на залитую солнцем палубу, а потом по сходному трапу в трюм. Наконец он оказался в тесном помещении, освещенном тремя тонкими солнечными лучами, проникавшими сквозь три крохотных иллюминатора, расположенных по правому борту. В каюте находился стул и маленький столик, на котором лежала книга, похоже, оставленная здесь для увеселения пленников. Она называлась «Пособие по цветоводству для домоседов»и изобиловала неряшливыми иллюстрациями, выполненными художником, по всей видимости страдавшим косоглазием. Эскаргот небрежно пролистал книжку и положил обратно, задаваясь вопросом, подняты ли уже паруса и выходит ли галеон из бухты. Он придвинул лицо к иллюминатору и выглянул наружу. Они еще даже не тронулись с места. Вероятно, капитан Эплбай решил, что особо торопиться незачем, раз Эскаргот сидит в трюме, а Лета все равно будет ждать возвращения Эскаргота. Чем больше он думал об этом, тем меньше ему нравилось быть пленником эльфов. Он забарабанил кулаком в дверь, и почти сразу голос Богги спросил из-за двери:

– В чем дело?

– Выпусти меня отсюда! – проорал Эскаргот.

– Все пленники говорят одно и то же, – сказал Богги.

– Ради всего святого, Богги. Ты же отпустил Лету. Почему ты не хочешь отпустить меня?

– Она красивее вас.

Эскаргот бросился обратно к иллюминатору, но вид на крохотный кусочек реки и берега не говорил ровным счетом ни о чем. На палубе снова раздался топот и крики, но из своей тюрьмы Эскаргот не разобрал слов. Он принялся мерить шагами тесную каюту – три шага вперед, три шага назад, – однако не добился ничего, только пришел в сильнейшее раздражение. Ему казалось, он просто взорвется, если не выйдет отсюда. Если он начнет кричать и вопить, он лишь выставит себя дураком. Если он станет терпеливо ждать, он позволит эльфам похитить Лету с субмарины и навсегда увезти неизвестно куда. Эскаргот ударил себя кулаком по ладони. Богги или не Богги, он выберется отсюда.