– Все так говорят по одной простой причине, – им сказали так говорить. Но вы же систематически использовали информацию для личных целей и перепродажи, что повлекло очень серьезные убытки у некоторых товарищей.

– Я ничего не продавал, это Бойко! Если мне и нужна была информация, только для подготовки доклада! – почти выкрикнул он, в надежде, что кто-нибудь из депутатов расслышит снаружи, зайдет и поинтересуется источником шума.

Кажется, человека в шляпе это нисколько не волновало. Он закончил дела, застегнул ширинку и теперь просто стоял рядом, глядя себе под ноги, туда где привалившись к его ноге, замер черный портфель.

Что в нем? – эта мысль сверлила мозг Севостьянова, он не мог сосредоточиться.

– В ваших интересах не орать. Не волнуйтесь, сюда никто не зайдет, если вы на это рассчитываете. Кто еще знает про ваш бизнес?

– Бизнес? Нн… никто.

– ФСБ на допросах не отличается мягкостью, вас будут пытать – долго, изощренно. Вы уверены, что ответ не изменится? Благодаря вашим стараниям, отозваны лицензии у трех банков, а их активы перешли к третьим лицам. Настоящие хозяева не слишком рады такому положению вещей. Готовитесь занять кресло председателя?

– Н… нет, я… я не… – Севостьянов всей массой ринулся на стоящего человечка, но тот, взмахнув правой рукой, нанес ему короткий удар в горло, отчего дыхание перехватило и он, словно сдувшаяся кукла, осел на пол.

– Я предупреждал, – сказал человек.

Севостьянов хотел открыть рот, но острая боль в горле свела спазмом эту возможность. Он не мог дышать! Схватившись обеими руками за шею, он принялся кататься по кафельному полу, изо рта вырывались гортанные хрюкающие звуки.

– А теперь послушайте меня. Мы ведь с вами давно работаем, успели узнать некоторые тайны друг друга, и то, что вы еще в бытность главы «Росмониторинга» не брезговали сливом конфиденциальной информации без нашего ведома – никуда не годится, на отдельные ваши шалости мы смотрели сквозь пальцы. Но теперь, когда вы стремитесь к власти, под удар поставлена вся отработанная система. Вы надеетесь взять под личный контроль самые передовые технологии, на которые у нас есть виды. Ваша самодеятельность очень не понравился Андрею Павловичу. И то, что вы через его голову представили доклад Самому – выходит за любые рамки субординации.

– Я… – прохрипел Севостьянов, – я… все исправлю, дайте мне…

– Конечно, исправите, – сказал человек улыбнувшись.

Он нагнулся, открыл портфель из черной матовой, местами потертой кожи, достал из него пистолет с длинным черным глушителем, прицелился в замершего толстого человека, под которым медленно расплывалась желтоватая лужа, и нажал на курок.

Уже через час почти все информационные агентства мира передали, что в здании Госдумы России застрелен глава по банковской системе Артем Севостьянов, который занимался защитой финансовых рубежей России от посягательств внутренних и внешних врагов.

Боб Шнитке прочитал сообщение Ассошиэйтед Пресс о трагической кончине Артема Севостьянова, с которым он разговаривал на днях как раз в тот момент, когда на стол легла докладная записка: «В канализации Токио был выловлен труп мужчины, полиция по отпечаткам пальцев идентифицировала его как Джеймса Листа, туриста, приехавшего в страну несколько дней назад. Причиной смерти стало огнестрельное ранение. Обстоятельства смерти уточняются, заведено уголовное дело».

Они вышли из магазина. Денис не сводил с нее глаз, она же, чувствуя его повышенное внимание, наслаждалась каждым мгновением пока нового и неизведанного для нее ощущения власти и, сама того не желая, пользовалась им, – не из корысти, как можно было подумать, а по женскому наитию, которое ведет самое себя, стоит ему осознать свою сущность.

Черт, она могла поклясться, что любит его. И никакой Успенский ей не указ, разве на короткое время, пока она не расскажет все Денису, но для этого нужен подходящий случай. Саша не спешила.

Они прошли будку Джа, тот высунулся из окошка, с любопытством глядя на пару. Денис держал Сашу за руку, в другой руке позвякивал пакет, там было шампанское, конфеты и бутылка коньяка.

Джа улыбался, его хитрое лицо говорило без слов: «Если что-нибудь понадобится, можешь найти меня тут. Только скажи!».

– Ты здесь живешь? – спросила Саша, оглядывая сталинку с высокими пролетами, огромными окнами, украшенными барельефами, лепниной и прочими изысками, названия которых она не знала.

– Да, третий этаж, – он показал вверх, – те два окошка со снежинками, не успел содрать с нового года.

– Красивый дом. А у нас обычная… хрущевка.

– Это не имеет значения, – сказал Денис. – Главное, крыша над головой… И чтобы мозги никто не пудрил.

– Очень даже имеет, – вздохнула она. – Всегда хочется лучшего. Но разве это возможно? Я не представляю, сколько такая квартира стоит.

Денис хохотнул.

– Ты, наверное, не представляешь, сколько стоит твоя хрущевка. Любая дыра в Москве автоматически делает тебя миллионером.

– Все равно твоя дыра дороже, – она тоже засмеялась.

Он набрал код домофона, входная дверь открылась, пропуская их внутрь.

– А кто это был в будке? Он так посмотрел, словно мы с тобой…

– Это Джа, наш дворник, – оглянулся Денис. – Безобидный таджик, приторговывает травкой в свободное от метлы время. Я бы сказал, он как сын полка, то есть, двора. Старушки любят посылать его в магазин, часто просят выгулять противных мелких собак, которые лают громче чем весят. Не знаю, как он их выносит изо дня в день, но подозреваю причину постоянного хорошего настроения.

– Наркотики вредно, – сказала она, крепче сжав его руку. – Только начни, потом не остановишься. У нас во дворе парень из ПТУ на прошлой неделе повесился, депрессия, постоянно на игле сидел. Мать жалко.

– Мать, может быть и жалко, – сказал Денис, – но и жить с таким тоже не кайф. Он за дозу готов продать и душу и все что шевелится вокруг него. Может, и к лучшему, что так вышло…

Она поспешила сменить тему, увидев, как Денис раздвигает решетку перед дверьми лифта.

– О боже, я на этом не поеду, – она отошла на полшага. – Это лифт такой? Мне страшно, давай лучше пешком пойдем, – она посмотрела в сторону высокой, вымытой до блеска лестницы.

– Страшно? Да ну, я всего пару раз застревал за все время, Джа через пять минут притащит лифтера, если что случится. Но это маловероятно. Не сегодня.

Он увидел в почтовом ящике, ряды которых висели на стене сбоку от лифта, в отделении под номером шесть белое пятнышко корреспонденции.

– Почта, кажется – сказал Денис. – Погоди, заберу и пойдем пешком. – Он открыл ящик маленьким ключом, вынул несколько квитанций, пару конвертов, рекламные буклеты, на одном из которых население призывали брать в долг под проценты не выходя из дома: «От зарплаты до зарплаты пусть помогут вам деньжата. Любую сумму прямо на дом».