И с этого дня, Барбара, я поняла, что не больна, а умираю. Словно Франц выполнил данное мне обещание, ведь я нахожусь в Городе Света, у одной из немногих дверей между мирами, и он манит меня за собой. Не печалься, друг мой, ведь мне удалось достичь мира с собой.

Всегда твоя,

Лили».

Горячая слеза скатилась по щеке Сары и упала на шелковую подушку, когда она спрятала под нее кулон и закрыла глаза. И почти сразу же ей приснилась девятирукая богиня в черных траурных одеждах и змеиных браслетах, ведущая за собой воров и убийц.

Когда Сара проснулась, в комнате потемнело, свет стал каким-то незнакомым. Она вышла на балкон и увидела далекие тучи, видимо приближался дождь, зелень листвы стала ярче, а крыши домов скрыл туман. Скоро город будет умыт, здесь с нетерпением ждали сезона дождей, ведь он оплодотворяет, питает и поддерживает жизнь. Прохладный воздух бодрил, и Саре захотелось пройтись по саду в сумрачном зеленоватом освещении. Она накинула пеструю шаль, а на шею надела кулон Лили. Нельзя допустить, чтобы он вновь потерялся.

Неожиданно она поняла, что не одинока в своем желании погулять по саду. Когда она вышла из увитой зеленью беседки, расположенной неподалеку от летнего домика, ей показалось, что она видит Сарасвати, точнее, промелькнула прозрачная желтая ткань ее сари. Да и летний домик не пустовал, в нем находился Говинда, стоявший спиной к Саре и глядевший в небо.

Когда она приблизилась, он повернулся и поклонился ей:

— Добрый вечер, мисс Сара.

— Добрый вечер. Создается впечатление, что нам обоим нравится это место.

— Мне оно всегда нравилось. Оно действует умиротворяюще.

— Скоро ли начнутся дожди?

— Да, скоро. Через три или четыре дня. — Говинда вновь посмотрел на небо. — Есть легенда о долгой засухе, которая привела к ужасающему голоду. К Махадеви, богине земли, обладающей множеством глаз, пришли люди и стали умолять ее о помощи. Увидев, как они несчастны, она заплакала. В течение девяти дней и ночей плакала богиня, и все это время шли дожди, реки наполнялись водой, а на землю возвращалась жизнь. И с тех пор, когда начинают идти дожди, люди поклоняются Махадеви и приносят пожертвования в ее храмы.

— Мне кажется, что в вашей вере имеются боги и легенды, объясняющие любые явления природы, — заметила Сара.

— Очень важно во что-то верить, мисс Сара, — ответил Говинда, но ей показалось, что он тяготится своей верой. — Взять, к примеру, кулон, который вы носите, — продолжал Говинда, бросив выразительный взгляд на украшение на шее Сары. — Ведь он также является символом веры.

Рука Сары невольно коснулась стекла.

— Да. Я обнаружила кулон в неожиданном месте, и мне хочется, чтобы он все время оставался со мной.

Лицо Говинды оставалось непроницаемым.

— К таким вещам не стоит относиться легкомысленно. Теперь это украшение обладает собственной памятью, как и все металлы, ведь оно познало любовь и горе.

— Но это не более чем ювелирное изделие… Скажите мне, было ли оно на шее Лили, когда она умирала?

— Я не знаю.

— Верно, она обычно носила его под одеждой, рядом с сердцем, — тихо сказала Сара, словно обращалась к самой себе.

Оба довольно долго молчали, глядя, как бегут по темнеющему небу тучи. Следующие слова Говинды застали Сару врасплох:

— Кажется, мне все-таки придется отправиться в Лондон. Я должен завершить кое-какие дела для махараджи.

Когда их глаза встретились, Сара спросила себя, что заставило Говинду согласиться, ведь Лондон не мог его привлекать. Оставалось надеяться, что это не вызвано решением махараджи отпустить Сарасвати в Лондон. Говинда поклонился и собрался уйти, но Сара поторопилась найти тему для разговора, чтобы немного его задержать. Если бы только она могла собраться с мужеством и спросить о бриллиантах, ведь последнее письмо Лили вызвало у нее новые вопросы.

— Я посетила храм Кали, о котором писала Лили, и мне бы очень хотелось побывать там еще раз перед отъездом из Бенареса.

— Это совсем неподходящее место для таких, как вы, — произнес Говинда довольно резко, и за его внешним хладнокровием Сара уловила суровую решительность.

В душе у Сары вспыхнуло возмущение.

— Что вы имели в виду, говоря «таких, как вы»?

— Я хотел сказать, что в этом храме многие почитают темные стороны Кали, и это может быть… опасным.

Сара рассмеялась:

— Я не боюсь Кали, мистер Говинда.

— А следовало бы, мисс Сара.

Он поклонился и быстро ушел.

Сара задержалась, чтобы понаблюдать за двумя обезьянками, ссорившимися из-за кокосового ореха, но когда одна из них стукнула другую по голове скорлупой, решив таким образом спор, Сара зашагала обратно в свои покои. Когда она проходила мимо того места, где встретила Сарасвати с телом убитой обезьянки, ей показалось, что она увидела темный след крови в траве, и ее сердце затрепетало — на Сару нахлынул страх, существование которого она только что отрицала. «Нет, я не буду бояться и не стану избегать встреч с Сарасвати», — сказала она себе. Несмотря на мрачные мысли, иногда посещавшие ее, Сара испытывала симпатию к одинокой рани и решилась на визит.

Она нашла Сарасвати на качелях. Лицо раскачивающейся рани было грустным, и она напомнила Саре канарейку в клетке.

— Мне запретили поездку в Лондон, — с горечью сообщила Сарасвати. — Махараджа категорически отказал.

— Быть может, он так выказывает свою любовь.

Сара не знала, что еще тут можно сказать.

Сарасвати пожала плечами:

— Я больше ему не интересна и теперь никогда не увижу своего друга.

— Вашего друга?

— Моего друга в Лондоне.

— Мне жаль, — сказала Сара.

— Вовсе нет.

Сара не стала возражать. Чтобы сменить тему разговора, она сняла кулон с шеи и подошла к грустной рани.

— Смотрите, что я нашла под рамой картины, которую мне подарил махараджа.

Сарасвати равнодушно взяла кулон из руки Сары, повертела его, а потом опустила обратно на ее ладонь.

— Вы не знаете, как он туда попал? — спросила Сара.

— Махараджа делал раму для картины, — со скучающим видом сообщила Сарасвати.

Сара недоуменно наморщила лоб. Значит, принц спрятал кулон под рамой? Неужели он его совсем не заинтересовал? Быть может, он, как и Говинда, счел неразумным носить вещь, напоминающую о любви и потере? Или перед смертью Коречная попросила, чтобы кулон оставался рядом с ее портретом? Несколько ужасных мгновений Саре казалось, что она нарушила предсмертное желание Лили и осквернила ее память.

Что до Сарасвати, то мотивы ее поведения по большей части оставались для Сары загадкой — временами складывалось впечатление, что она живет в каком-то другом мире. Интересно, подумала Сара, испугает ли ее упоминание о храме?