— Я полагал, отцы должны болезненно переживать, отдавая своих дочерей замуж.

— Я привыкал к этой мысли в течение двух месяцев.

— Значит, вы были уверены, что я обязательно приеду за ней?

— Да. Я женился почти так же. Сначала позволил моей Молди покинуть меня, потому что был глуп, а потом мне потребовалось столько же времени, как и тебе, чтобы приехать за ней. Я понял в конце концов, что у меня нет выбора.

— Да, выбора у меня тоже нет, — согласился Кормак. — Хорошо бы между нами все уладилось.

— Не думай, что все так уж плохо. Она вышла замуж за тебя, а способ, которым ты заставил ее сказать «да», говорит мне о многом.

— Но она не хотела выходить за меня!;

— Похоже, ты плохо знаешь ее. Если бы моя Элспет действительно не хотела выходить за тебя замуж, ее никакими силами невозможно было бы заставить преклонить колена перед священником рядом с тобой. И большинство женщин, да и мужчин, твердо встали бы на ее сторону. А сейчас я скажу тебе то, что может помочь тебе.

— Эй, Кормак, кажется, он собирается дать тебе совет, как вести себя с женщиной. Ну и ну! — воскликнул Коннор смеясь и поморщился, когда отец ткнул его локтем в живот.

— Я говорю как человек, который прошел длинный, тернистый и порой коварный путь жизни в браке. — Он с осуждением посмотрел на своих сыновей, которые продолжали болтать, почти не слушая его. Затем снова повернулся к Кормаку и продолжил: — Эта девушка очень похожа на свою мать, а если мои братья не врут, и на своих тетушек тоже. Если хочешь сделать какое-то признание, сначала тащи ее в постель и люби как следует. Когда она наконец посмотрит на тебя так, что перехватит дыхание, можешь говорить ей все, что у тебя на душе.

— Мне не в чем признаваться, — сказал Кормак, — хотя надо кое-что объяснить ей.

— Все равно действуй именно так.

— Странный совет дает жениху отец невесты.

Балфур пожал плечами:

— Как я уже говорил, у меня было достаточно времени привыкнуть к мысли, что моя дочь уже стала женщиной.

— Совет неплохой, но, боюсь, пройдет немало времени, прежде чем я смогу воспользоваться им.

— Почему? Ты ведь теперь ее муж. Никто не будет держать вас порознь. — Балфур рассмеялся, когда лицо Кормака просияло.

И новоиспеченный муж решительно двинулся к своей жене.

— Проклятое солнце все еще не зашло, — проворчала Элспет, глядя в окно.

Ее спальня была подготовлена для брачной ночи, и она пришла сюда гораздо раньше, чем намеревалась. Какое-то время Звери и Джиллиана вместе с ее сестрами помогали ей избегать встречи с Кормаком. Затем девушек помоложе отправили спать, а тех, кто постарше, позвали их матери, оторвав от Элспет. Кормак не преминул воспользоваться этим обстоятельством. Элспет уже находилась в чистой, благоухающей, украшенной цветами спальне. Ее раздели, искупали, натерли благовониями и обрядили в ночную рубашку, единственным назначением которой было соблазнить мужчину.

«Как будто Кормак нуждается в этом», — подумала Элспет, Она чувствовала его желание каждый раз, когда он оказывался поблизости от нее, особенно если прикасался к ней, а он старался делать это при каждом удобном случае. Он не пытался вскружить ей голову страстными поцелуями, да этого уже и не требовалось. Впереди была свадебная ночь и Элспет смущало, что она так легко сдалась, подчиняясь своей страсти.

Ее внимание привлек звук открывшейся и закрывшейся двери, она повернулась и оказалась лицом к лицу с новоявленным мужем. Элспет с удовлетворением отметила, что выглядел он неуверенным и даже раскаивающимся. Она даже пожалела, что на ней все еще была ночная рубашка. Он смотрел на нее глазами, потемневшими от страсти, и в крови ее вспыхнул огонь. Трудно было управлять своими долго сдерживаемыми желаниями, и Элспет поспешила отвлечься, наполнив два бокала терпким вином.

Кормак посмотрел на Элспет и почувствовал, как екнуло его сердце. Ее тонкая шелковая рубашка бледно-розового цвета так облегала фигуру, что, казалось, скорее обнажала, чем скрывала женские прелести. Особое искушение вызывало то, что полы соединялись бантами и их легко можно было развязать, обнажив чудесные округлости, которые он так жаждал целовать. Когда Элспет протянула ему бокал вина, он, не глядя, взял его, одурманенный страстью, и не сразу понял, что оказалось у него в руке.

— Думаю, нам надо поговорить. — Элспет поспешно сделала глоток вина, услышав хриплые нотки в своем голосе, выдававшие желание.

— Да, — согласился Кормак и, отставив в сторону бокал, привлек ее к себе.

— Это вовсе «е разговор, — возразила Элспет.

— Дорогая, я знаю, что нам надо очень многое сказать друг другу и я должен многое объяснить тебе.

Тщетно пытаясь остудить жар в крови, вызванный его близостью и прикосновением рук, Элспет залпом выпила оставшееся вино. Но это не помогло. С каждым движением его рук по ее спине ей все больше хотелось плотнее прижаться к нему.

— Так начинай, — поторопила она нетвердым голосом.

— Не могу. — Кормак покрыл ее лицо легкими поцелуями. — О, ангел мой, я так хочу тебя, что не могу ни о чем сейчас говорить.

— Мы не должны забывать о том, что разлучило нас, — возразила Элспет, но это не остановило его, медленно развязывающего банты и нежно целующего каждый вновь открывающийся участок ее тела.

— Нет, я не собираюсь оставить это без внимания, только давай ненадолго отложим разговор.

Элспет вздрогнула, когда Кормак опустился перед ней на колени, заканчивая развязывать банты на ее ночной рубашке. Она схватила его за плечи и тихо застонала, когда он начал своими длинными пальцами ласкать ее бедра, покрывая плоский живот горячими поцелуями. Когда же он осторожно раздвинул ей ноги, Элспет уже не могла больше противиться. Она крепко прижалась к нему, поглаживая его плечи, руки и волосы, а он продолжал неистово целовать ее. Элспет упивалась его ласками.

Кормак подхватил жену на руки, когда у нее от слабости подогнулись ноги, отнес на кровать и осторожно уложил, затем скинул с себя халат. Элспет успела лишь на мгновение увидеть его великолепное возбужденное тело, прежде чем он почти упал в ее раскрытые объятия.

Она тихо вскрикнула, когда он погрузился в нее. Ощущение того, что их тела снова соединились, заставило ее на время забыть обо всех сомнениях. Элспет обвила Кормака руками и ногами, наслаждаясь желанной близостью. Охваченная страстью, она не понимала того, что шептали его губы, прижимаясь к ней, но ей было так приятно слышать его голос. Элспет старалась сдерживаться, но Кормак с тихим стоном обхватил губами ее затвердевший сосок и с силой втянул его в рот. Вся ее сдержанность мгновенно исчезла, и она, выкрикнув его имя, вознеслась к высотам страсти. Погрузившись в блаженное состояние, Элспет чувствовала, как Кормак, глубоко проникнув в ее лоно, тоже содрогнулся, прошептав ее имя.