Морган посмотрел на небо и снова вздохнул.

– Ладно, пошли, – пробормотал он и знаком велел стражникам пропустить Миднайт и ее проводника.

Чародейка молча скакала рядом с Квилланом, направляясь к колокольне, расположенной в полумиле от заставы. Они проехали несколько наспех построенных казарм и дважды были вынуждены объезжать тренировавшихся солдат. Вскоре они уже стояли перед башней Эйлена Аттрикуса.

Колокольня представляла собой серый каменный обелиск. Внутри была винтовая лестница, которая вела к блестящему серебряному колоколу, который обдувался прохладным послеполуденным воздухом, поступавшим из больших окон со всех сторон. Миднайт посмотрела на башню и вдруг почувствовала в спине странное покалывание, будто тысячи пальцев скребли ей спину острыми ногтями. Как только Миднайт слезла с лошади и ее ноги коснулись земли, она поняла, в чем дело.

– Осторожно! – крикнула Миднайт и сбросила дорожную сумку с плеча. Квиллан спрыгнул на землю. Излучая яркий оранжевый свет, мешок упал в двадцати футах от входа в башню. На секунду им показалось, что мешок горит, но вдруг детекторный шар беззвучно взорвался. От мешка из грубого холста остались одни клочья, а каменный вход в башню обгорел и почернел от бесшумного взрыва. Миднайт подошла к Квиллану. Парень сидел, потирая спину, но когда черноволосая чародейка протянула ему руку, отпрянул.

– Ты не сказала мне, что ты такая же, как они! – воскликнул он и отполз подальше от Миднайт.

– Как кто? – раздраженно спросила Миднайт.

– Ты ведьма! Из-за твоего мерзкого колдовства мы оба едва не погибли! – крикнул Квиллан и поднялся на ноги. – Я знал, что тебе нельзя доверять!

Чародейка отвернулась от темноволосого юноши и посмотрела на башню. «Я могу потерять проводника, – подумала она. – Но не Камень Судьбы… А шар показал, что он где-то рядом! Но шар мог взорваться, попав в зону контакта любого объекта, обладающего большой магической силой, – продолжала размышлять Миднайт. – Из-за проклятого колокола, например». Она подошла к входу в башню, но Квиллан вдруг крикнул:

– Нам надо уходить! Кто-нибудь решит, что ты хочешь взорвать колокол!

– Уходи, – не поворачиваясь, процедила сквозь зубы Миднайт. – Я должна войти внутрь.

Чародейка вошла в башню, и наступила полная тишина. Разом исчезли все звуки, даже шум ветра, дующего со стороны Драконьего Предела. Чародейка посмотрела на дверь и увидела Квиллана, который шевелил губами, выкрикивая какое-то предостережение, но его голоса она не слышала. Отвернувшись от юноши, Миднайт начала рассматривать внутреннее помещение башни, в котором не было ничего, кроме винтовой лестницы, ведшей к колоколу. Она начала подниматься.

Стоя на безупречно вытесанных каменных ступенях, волшебница посмотрела на надпись, вырезанную на колоколе. Несколько лет назад по настоянию Санлара, своего учителя из Глубоководья, Миднайт изучала древние языки. Эта надпись представляла собой непонятную смесь многих языков, но напомнила чародейке о тех загадках, которые придумывал для нее Санлар. Когда Миднайт внимательно присмотрелась к странным буквам и словам, надпись засветилась голубовато-белым светом, и чародейка вдруг почувствовала, что без труда все понимает. Надпись гласила:

Этот колокол был создан для того, чтобы прикрыть город, который я помог основать, щитом непроницаемой мистической силы и защитить мое самое прекрасное творение от великого зла.

Однажды моя возлюбленная подруга Кайтерия позвонила в этот колокол и спасла город от черного колдовства мага, с которым я вел битву. Оставшись защищать наш дом, она проявила большое мужество, ибо предпочла сражаться рядом со мной. Этот колокол зазвонит снова только в самую суровую годину и только от руки женщины, обладающей такой же силой и мужеством, как моя подруга.

Спускаясь по лестнице и выходя из башни, Миднайт обдумывала послание. Едва она вышла наружу, как в ее уши сразу же ворвались звуки дня. Сидя на своей лошади, Квиллан подвел к башне скакуна Миднайт.

– Сегодня был длинный день, и я надеюсь, что вы мне хорошо заплатите, – проворчал темноволосый парень. – Теперь давайте выбираться отсюда, пока нас не схватили.

– Веди, – безучастно сказала Миднайт, взбираясь на лошадь.

Чародейка и ее спутник поскакали обратно к заставе, где их поджидал Морган. Не сказав ни слова, он сделал знак пропустить их, и Миднайт с Квилланом больше часа скакали в полном молчании.

– Не бойтесь, что я проболтаюсь, – пробормотал Квиллан, не глядя на Миднайт. – Просто я стараюсь не связываться с волшебниками. – Через секунду он добавил: – Мне кажется, что вам предстоят тяжелые времена, миледи. Постарайтесь не увлечь за собой невинных людей.

– Я буду иметь это в виду, – сказала ему Миднайт, разозлившись на то, что ей приходится выслушивать нотации от мальчишки. Хотя Квиллан был моложе ее лет на десять, Миднайт казалось, что с тех пор, как она два месяца назад встретилась с Мистрой на Калантарском тракте, она состарилась на сотню лет. За последние несколько недель она повидала слишком много, чтобы терпеливо сносить отповедь мальчишки, который, наверное, за всю свою жизнь не удалялся от Тантраса дальше сотни миль.

Всадники подъехали к трактиру «Ленивая Луна», и Миднайт расплатилась с Квилланом, прибавив к сумме дополнительные деньги за опасность, о которой она заранее не предупредила его. Темноволосый юноша молча уехал, и Миднайт вошла в трактир.

Оказавшись в комнате, которую она делила с Келемваром, Миднайт начала искать послания от него или от Адона. Ее письмо к Адону лежало нетронутыми, но рядом чародейка увидела записку, подписанную жрецом-тормитом. Это было короткое послание, уверявшее Миднайт и Келемвара в том, что с их другом все в порядке.

Судя по всему, воин заходил в комнату и забрал письмо, оставленное ему Миднайт. Взамен он оставил клочок бумаги, на котором в спешке нацарапал два слова:

Кайрик жив.

Пергамент выпал из дрожащих рук Миднайт и полетел на пол, где так и остался лежать, когда чародейка с колотящимся от страха сердцем выбежала из трактира.

Выйдя из трактира «Ленивая Луна», друзья начали прощаться. Поцеловав Келемвара в пятый и последний раз, Миднайт откинула ему со лба прядь волос. С тех пор как проклятие было снято, сильное, гордое лицо воина стало более спокойным. Но сегодня на нем лежали тени тревоги и сомнения.

«Я не могу снова ее потерять», – подумал воин.

– Может быть, нам все-таки лучше держаться вместе, – сказал Келемвар чародейке. – Мне не нравится, что ты будешь рисковать жизнью…

Миднайт прижала пальцы к губам воина и покачала головой:

– Мы все рискуем. Самое лучшее для нас – это найти то, за чем мы пришли, и поскорее убраться отсюда. Ты ведь сам сказал, что, разделившись, мы сможем охватить большую площадь и быстрее выполним нашу задачу.

Воин накрыл рукой руку чародейки.