Вот если бы менты нашли при нем оружие. Но в штаб-квартире ствола при нем никогда не бывает. Для этого есть тайник. А до него ментам ни в жизнь не докопаться. Вот если бы менты взяли его по дороге домой, тогда бы ствол был. А так, извиняйте и отпускайте...

Дорога была долгая. Но вот «воронок» остановился. Оказывается, Тимура доставили в изолятор временного содержания на Петровке. Значит, им занялся Московский уголовный розыск. Без вопросов, контора достаточно серьезная. Но уж лучше МУР, чем КГБ...

Тимура поместили в отдельную камеру. Как в лучших домах. Всего один шконарь, персональный дальняк... Хотя что уж тут хорошего. Тюрьма – она и в Африке тюрьма.

Вечер и ночь прошли спокойно. Тимура никто не тревожил. Правда, ему не разрешили сделать положенный по закону один звонок. Складывалось впечатление, будто менты нарочно хотят изолировать его от внешнего мира. Знают, что тут же могут оказаться в окружении адвокатов. А они эту братию ох как не любят... Ничего, адвокаты все равно будут. И жалоба прокурору на незаконные действия сотрудников милиции тоже появится. Скоро Тимур будет на свободе...

Утром его тоже не трогали. Но после обеда вызвали на допрос. Тимур не мог скрыть удивления, когда оказался один на один с Мразиным. Мент был при погонах. Он и в самом деле майор. Но что он делает в МУРе?

Об этом Тимур его и спросил. Нужно было видеть, с каким изумлением смотрит на него Мразин.

– Я здесь служу, – пояснил он. – А ты этого не знал?

– Нет, откуда? – пожал плечами Тимур.

Майор внимательно смотрел на него. Как будто пытался выявить какой-то подвох.

– Я думал, вы у нас в Белокаменском РОВД служите...

– Ты это серьезно? – с еще большим удивлением в голосе протянул мент. – Ты думал, что я до сих пор в Белокаменске обретаюсь?

– Ну да...

– Ты меня что, за идиота держишь? – неожиданно рассвирепел Мразин. – Ты думаешь, я не знаю, что ты справки насчет меня наводил!

– Какие справки? Что вы городите?

– Ты отомстить мне хотел! – выпалил мент. – Только не говори, что это не так!

Теперь все встало на свои места... Чем выше поднимался Тимур, тем неуютней чувствовал себя на своем месте Мразин. Тимур сначала прикормил рядовых оперов, затем добрался до начальника РОВД. Фактически, он стал недосягаемым для местных ментов. И мог отомстить Мразину. А наказывать его было за что... Вот Мразин и слинял из Белокаменска. От греха подальше... Трус позорный.

– Да нужен ты мне был, начальник, – презрительно усмехнулся Тимур. – Менты для меня что столбы фонарные. А кто столбам мстит?.. Зря ты слинял из Белокаменска. Не тронул бы я тебя...

Мразин поверил ему. И нервно заерзал на стуле. Не такое уж это простое дело, ощущать себя кретином. На какое-то время его лицо превратилось в индикатор эмоций. Удивление, досада, самобичевание... Затем взгляд его остекленел, на губы легла злорадная улыбка.

– Ну и тронул бы ты меня, что с того? – хищно прошипел он. – Я бы тебя посадил!..

– Статьи такой нет, чтобы меня сажать, – пренебрежительно хмыкнул Тимур.

– Как это нет! – нервно хохотнул Мразин. – Статей полный вагон! Вымогательство, бандитизм, создание устойчивого вооруженного формирования...

Но грозный перечень статей нисколько не устрашил Тимура. Он демонстративно зевнул и вяло сказал:

– Ага, еще попытку государственного переворота пришей...

– Ну, зачем лезть в эти высокие сферы? Я тебе лучше убийство Кузьмина пришью...

– Ух ты! Лихо ты, начальник!.. Если ты видел меня у трупа Кузьмина, значит, я виноват, да?.. Насмешил ты меня, майор. Ох, насмешил... Ладно, не буду я на тебя злиться. И в Генеральную прокуратуру жаловаться на тебя не буду. Ты это, давай отпускай меня. Поиграли и будет...

– Да нет, Беспашный, это не игры. Все всерьез...

– Может, ты мне и обвинение предъявишь?

– Сейчас следователь явится. Будет тебе и обвинение, будет и все остальное... Все, Беспашный, кончилось твое время. Скоро в Сибирь по этапу пойдешь. За умышленное убийство...

– Слышь, начальник, ты говори, да не заговаривайся.

Мент ничего не ответил. Его щеки пузырила злорадная ухмылка. Как будто Тимуру уже вынесли приговор и выписывают билет в «столыпинский» вагон. Мысленно Мразин от него уже избавился. Козел...

В кабинет вошел невысокого роста мужичок. Прямая спина, гордая осанка, высоко вскинутый подбородок, орлиный нос. Это был следователь. Он представился – Бабурин Георгий Николаевич. Можно подумать, Тимуру не все равно, кто будет его допрашивать. Ему вообще здесь делать нечего. Гонит Мразин, нет за ним никакого убийства.

Бабурин с первой ноты затянул рутинную песню. Фамилия, имя, отчество, год рождения, род занятий, прочая лабуда. Тимур говорил, он тщательно записывал. Как по нервам авторучкой шкреб. Зануда...

Наконец он перешел к главному. Сообщил Тимуру, что его обвиняют в умышленном убийстве гражданина Кузьмина.

– Что вы можете сказать по существу предъявленного вам обвинения?

– Бред, – криво усмехнулся Тимур. – Натуральный бред.

– Ну, почему бред? Следствием установлено, что у вас имелись основания для того, чтобы расправиться с Кузьминым. Он возглавлял совместное предприятие «Сыртэкс». А вы, гражданин Беспашный, вымогали с него деньги...

– У вас есть доказательства?

– В том-то и дело, что есть... При обыске в кабинете покойного были изъяты видеокассеты с любопытными записями. В частности, имеется видеозапись вашей с ним беседы... Да что я вам говорю. Сами сейчас увидите...

Следователь поднялся, вышел в коридор. Вернулся минут через пять с видеомагнитофоном в руке. Сержант занес в кабинет какой-то допотопный телевизор.

Изображение было черно-белым, плохого качества. Но все равно, можно было рассмотреть лица Тимура и Кузьмина. Они мирно пили коньяк и обсуждали деловые вопросы. Тимур без всяких грубостей объяснял Кузьмину, зачем и сколько он должен им платить...

– Это липа, – заявил Тимур.

– Ну почему липа? Все настоящее...

Оказывается, в кабинете у Кузьмина была установлена скрытая видеокамера. И он снимал на пленку самые «интересные» моменты своей жизни. Он просто складировал видеокассеты. Но его смерть дала им ход. Проклятье.

– На него чечены наезжали, – вспомнил Тимур. – Это тоже должно быть записано...

– Записано, – не стал врать Бабурин.

– Так почему только мне предъява? Его «чехи» могли грохнуть. Вот у кого были основания...

– Не знаю, не знаю, – покачал головой следак. – Дело в том, что вчера мы произвели обыск в вашей квартире.

– Даже так? – напрягся Тимур.