После этого, нервно поправив галстук, на сцену из-за кулис вышел Харви Деттермейер. Он нес в руках записанную на обороте конверта речь и был похож на Авраама Линкольна штата Миннесота.

Мы стояли сбоку за кулисами и с волнением следили на ним.

– Мы сегодня собрали вас, хотя и знали, что многих рабочих нет в городе, но у нас уже нет сил держать в секрете радостную весть. – Он выдержал драматическую паузу. Немного длинноватую, на мой вкус, но все зрители подались вперед, и в зале наступила напряженная тишина. – У меня есть очень хорошая новость для вас, друзья мои! – сказал Харви и опять замолчал. В зале зашептались. – Завод электронного оборудования не переезжает в Мексику! – Шепот перерос в гул. Тут Харви подбежал к микрофону и выстрелил. – Завод остается в Ларксдейле!!!

Зал взревел. Люди вскочили на ноги, затопали и зааплодировали.

Харви помахал рукой, пытаясь унять шум, но на него никто не обращал внимания. Присмотревшись к счастливым лицам, я вдруг поняла, что мы действительно сделали благое дело.

Харви возбужденно бегал по сцене, подбегал к микрофону, махал руками, но остановить их пока было невозможно.

– Друзья, друзья! – заорал наконец Харви в микрофон. Стало тише. – Друзья, я не буду останавливаться на том, каким тяжелым был этот год для всех нас. Месяц за месяцем дела ухудшались, пока в прошлый четверг завод не закрылся совсем. Многие из вас в тот день, я уверен, были готовы к самому худшему: взять молоток и гвозди, забить свои дома, выгнать на улицу собак и собираться в дальний путь.

Харви замолчал, чтобы все прониклись этой мрачной картиной. Я заметила, что многие в зале украдкой вытирают глаза.

– А теперь к делу. Тем из вас, кто начал учить испанский и закупил пляжную одежду, лучше позвонить в аэропорт и отменить заказы на билеты, чтобы не потерять свои деньги. Завод электронного оборудования остается в Миннесоте навсегда! И вот пришел момент, друзья, и я хочу, чтобы вы выразили наше миннесотское «Добро пожаловать!»… – Харви сделал паузу. – Новым… Владельцам… Завода… Электронного… Оборудования!!! – Харви громко выкрикивал эти слова, делал паузы и снова выкрикивал. Потом махнул рукой оркестру. Грянула песня «Тебе, Висконсин!». Не совсем к месту, но довольно стройно.

Тут, как по заказу, занавес поднялся, и перед изумленной публикой на сцене предстали члены Независимого инвестиционного женского клуба города Ларксдейла, выстроенные, как баскетбольная команда.

Кто-то в оркестре киксанул, мелодия еще немного покашляла и умерла совсем. В зале повисла мертвая тишина.

Я не осуждала их. Молчание все же лучше, чем свист. Если бы я была мужчиной и увидела перед собой в качестве владельцев своего завода четырех домохозяек, двух библиотекарш, бывшую студентку и парикмахершу, я не знаю, что бы я испытывала.

Харви Деттермейер, стоявший с женщинами рядом, просто окаменел. Он явно ожидал совсем другой реакции и просто не знал, что теперь делать.

И тут моя мать спасла положение.

Она подошла к микрофону, вытянулась в струнку, так как немного не доставала до него.

– Я знала, что вы удивитесь. Но мы не собирались вас удивлять. Мы планировали просто рассказать, как все это получилось.

Мать посмотрела в зал, чтобы понять, слушают ли ее. Затем спокойно повернулась к подругам и, показывая на каждую из них, громко представила женщин залу.

– Несколько лет назад мы поняли, что можем на старости лет остаться нищими. Тогда мы собрали наши небольшие сбережения и стали думать, куда бы нам их вложить. Нам очень везло все эти годы, и только теперь мы до конца поняли, почему нам везло! Мы наконец нашли самое подходящее предприятие, куда стоит вложить свои деньги.

Хорошая речь, мама! У меня на глазах показались слезы. Зрители были еще немного озадачены, но уже заинтригованы. У них явно появились какие-то надежды.

– Но не расстраивайтесь, – продолжала мать. Я узнала этот тон: «Не расстраивайся, никто еще не умер от укуса пчелы». Я миллион раз слышала это за свою жизнь. – Но не расстраивайтесь, мы не собираемся руководить вашим заводом. Мы нашли для этого прекрасного человека! – Мать доверительно наклонилась к ним. – Он закончил с отличием юридический факультет Чикагского университета, получив степень магистра, – громко отчеканила она. – Был первым на курсе, заканчивая экономический факультет университета в Пенсильвании, опять же со степенью магистра. Он был младшим партнером в крупной юридической фирме в Нью-Йорке, с успехом защищая клиентов в Верховном суде, был третьим в истории самым молодым партнером «Маккинси и К°». – Мать сделал паузу и добавила с улыбкой: – И, как некоторые из вас знают, он также старый друг моей дочери Софии.

Я увидела, как лицо Милта постепенно заливается краской.

Бедный Милт. Где-то через тридцать лет какой-нибудь знаменитый оратор, выступая перед тридцатью тысячами делегатов демократической партии, будет говорить: «Уважаемые делегаты! Я представляю вам государственного деятеля, лидера нашей партии, единственного лауреата Нобелевской премии среди демократов, следующего президента Соединенных Штатов… и старого друга Софии Петере… Милтона Дэниэла ГРИ-ИНА!!!»

Когда я выталкивала его на сцену, он был бледен как полотно. Он сумел добраться до микрофона, но, когда попытался его снять, руки у него дрожали. Зрители притихли. Милт шумно сглотнул, но, когда он поднес микрофон к губам, видно было, что он взял себя в руки. Милт повернулся к моей матери.

– Спасибо, миссис Петере, за все ваши добрые слова, – сказал Милт, слегка поклонившись ей, а потом повернулся к залу: – Эти слова должны были показать вам, что я не склонен к сантиментам. Я приехал сюда потому, что изучил все факты и резервы завода и абсолютно точно знаю, что у нас грандиозный потенциал. Думаю, что мы с вами будем делать здесь такие вещи, которые поставят на уши весь американский бизнес. Я верю в этот завод и верю в вас.

Это было принято очень хорошо. Рабочие были не очень грамотными, недоверчивыми и обозленными людьми, но они поверили Милту.

– Здесь Элизабет, – Милт обернулся на сцену, – упоминала Софию, – он бросил взгляд в мою сторону за кулисы. – Она действительно мой лучший друг. И она стопроцентная патриотка Ларксдейла, каким, надеюсь, стану и я. – Милт приблизил микрофон к губам и сказал очень отчетливо: – Знаете, Софи вчера приняла исключительно верное решение. Она согласилась выйти за меня замуж!

Зал взорвался криками и аплодисментами. Я ликовала в душе. Это была полная победа! Дальше было просто некуда, но у меня оказалась слишком слабая фантазия.

– Позвольте пригласить ее на сцену прямо сейчас! – прокричал Милт в микрофон, пытаясь унять аплодисменты, и поднял руку. Все как по команде стихли. – Леди и джентльмены! Как насчет того, чтобы с большим миннесотским гостеприимством встретить аплодисментами нового вице-президента и главного юридического советника завода электронного оборудования города Ларксдейла и… мою невесту… Софию… ПЕТЕРС?!

Я подумала, что обязательно отплачу ему за это, даже если придется ждать двадцать лет.