class="p1">Субстанции создаются лишь в абсурде веры в имманентную судьбу. Многие люди, разумно или нет, но попирают ради страстей и удовольствий нравственные, человеческие или религиозные заповеди. Общество, зачастую, вынуждено фальсифицировать ценности, а природа остается просто невостребованной. Это ли не «ментальная фальшь»? Отсюда «выглядывают» зло и судьба, которые многим же кажутся фатальными приобретениями человечества. Думается, мы платим чрезмерно высокую цену за самоудаление от вечного настоящего и его общемировых ценностей. Оттого оно и становится невечным разоренным орлиным гнездом, где маленький случай искажает многое.

Порабощение преходящим временем это худшее в выборе человека – именно такой человек чаще жалуется на судьбу. Вот и бредут по закоулкам лабиринтов беспощадной «судьбы» (как в аду Данте по своим кругам и щелям) самоотчужденцы. Изгои типа: стяжателей, алчных толстосумов, карьеристов, пьяниц. Отребья типа наркоманов, бомжей, мошенников и тому подобных полулюдей, – в том числе, глобалисты. Это существа, потерявшие веру. Они разладили собственные равновесия с обществом по биосоциальному потоку. Они отдали процесс самопознания в руки нечистоплотные, не имеющие адекватных глагольных ментальных модусов. Это они возмутили равновесия осмысление-осознание, запятнали род человеческий нечеловеческими поступками. Какой смысл жизни может быть у них, если душа уже сникла от отсутствия духовного развития? Они теряют главное, что может быть в человеке…

Судьбу можно рассматривать как фатальность, посылаемую «сверху. А можно – как случайность, которая неизбежно появляется в ходе развития закономерности. Бывает судьба вследствие искажения ментальных равновесий из-за повторения ошибок прошлого. Такую судьбу можно назвать термином индуизма «карма». Есть судьба как выражение перекосов субъективно-объективных равновесий. Но можно выводить ее как издержки субъективно-объективной вечности. Такое множество «разновидностей судьбы явно свидетельствует о ее процессном характере. О непрерывном континууме судеб, которые постоянно «витают» в вечности и норовят спустить свой безобразный нрав на человека. Так ли уж прямо беззащитен человек? Вот уж воистину: «Непрерывность лет жестока, за ней угнаться ли судьбе?..»

Как в первом случае, так и во всех следующих, бытийно можно говорить о неких закономерностях или даже законах судьбы (или даже «кармы»), которые, якобы, действуют в нашем мире. Человек не может их избежать. Поэтому он вынужден пробираться «убогой сапой» по лабиринтам судьбы, теряя при этом свое главное приобретение – человечность. Но судьба это лишь мыслительный ноумен, который не может существовать сам по себе. Он непременно связан с феноменами бытия, и только совместно с ними скромно этак существует. Хотя негативизм у случайности нескромный. Она еще пытается маскироваться под глобализм, главным образом, структурный.

Основа мироощущения глубока, она исходит из субъективно-объективной целостности самого мира. Искаженная временем поговорка гласит: «За одно наслаждение – тысяча страданий». Вот где собака зарыта. Чем меньше наслаждений, тем меньше страданий, в том числе с подачи судьбы (если она существует в таких действиях). А если вообще обходиться без наслаждений? Уйти в аскезу абсолютную? Однако это не будет вечностью жизни, а скорее – аффектацией и концом личности в этом мире. Без наслаждений живет, увы, не человек. Вообще, корректно ли соотносить наслаждения и страдания? Ведь они тождественны в своем целостном развитии структурных потоков глобализма. Случайность не фатальна, ее можно обходить.

Где же тогда законы судьбы, если «Бог повесил Землю ни на чем» (Иов, 26:7)? А волхвы, сколько не старались «ударами своими произвести мошек, но не смогли» (Исход, 8:18). Вот это тождество страдания и удовольствия и есть «ни на чем». Да и сама судьба держится ни на чем, а сидит в нас самих. Хотя, она исходит из вечного бытия, из неизбежного существования сущего. Но ведь вечное само «сидит» в нас, оно выходит на контакт с миром из нашей субъективности при деятельности.

Раскрытие души, например, у Петрарки носит характер откровения, но откровения перед вечностью. Как часто мы страдаем из-за отсутствия этого. Чрезмерное непременно уродливо, но это нравственные оценки. Оценки глобализма вечности несколько иные – они исходят из того «что должно быть». Но должно быть закономерное, случайное лишь сопровождает закономерное и материализуется в поступках не собственных, а через человеческую субъективность. Вот и все вечное: объективное при всем своем старании без субъективного не может произвести ничего. А судьба как некий случайный процесс лишь уводит человека неискушенного, который еще не познал себя, в сторону своих лабиринтов.

Часто чрезмерность оказывается тем оселком, на котором судьба оттачивает свою косу. Если резюмировать, то нет никакой судьбы, а есть целостный континуум развития человека, мира, общества. Причем, их субъективности могут искажаться в случае неадекватной связи, когда «что должно быть» обращается во «что есть». И это «есть» мы должны и можем приближать к идеалу «что должно быть». Может быть, в этом заключается смысл жизни, который мы постоянно теряем, когда начинаем веровать в мрачное лицо лжевидимости судьбы. Хотя она сама есть наше изобретение и следствие наших ошибок объективации помыслов. Эти структурные ошибки не должны приводить к глобализму неразумия…

* * *

Случайность управляет жизнью через субъективности. Последние, однако, не следует считать определяющими, поскольку на объективную направленность структурного глобализма постоянно влияют внешние обстоятельства материального толка. Их учет ведет сфера субъективного, зачастую, недостаточно считаясь с самоорганизацией. В этом отношении можно говорить о самоорганизации случайности…

Говорят, человек должен расплачиваться за счастье. Как расплачиваться? Может, за несчастья, а не за счастье? Ведь, чем больше дано, тем больше он должен страдать и трудиться. А счастье дано не только ему, оно делится на всю структуру, на всю человеческую цивилизацию. Он должен отдавать – и в этом смысл жизни и всего структурного отбора. Расплачивается не только человек, но и все сущее – расплачивается тем, что происходит субъективное искажение жизненных структур. Оно не всегда случайное. Например, структурная химия в том числе. В 60-е – 70-е годы прошлого века в период «химизации» было счастье химии. Но уже в 21-м веке химия структур страдает и уходит в новые сферы, более глубокие и близкие человеку – в живые структуры, которые имеют преимущество: добавлять к самоорганизации свою самость. Вместе с самоорганизацией это и управляет жизнью и ее структурами, как материальными, так и динамическими. Будущее химии и структурного отбора в оправдании диалектизации существования. Во входе в единость мироздания. Здесь немаловажен фактор экологии – как одной из функционалов структурного отбора с его случайностями.

Еще больший долг за точными науками, уводящими от здравого смысла, хотя они призваны участвовать в управлении жизнью цивилизации. Физика современности находится в еще более скорбной расплате. Продвигается мелкими шашками, шатаясь, плохо осознавая необходимость отхода от материальных основ жизни. Отсюда технологии без управления жизнью, нацеленные лишь на прибыль в