– Англичане не запекают йогурт. Мы кладем его в мюсли.

Алессия смеется.

Максим откусывает немного и закрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям.

– М-м-м… – Открыв глаза, он восторженно кивает. – Вкусно. Ты действительно умеешь готовить!

Под его теплым взглядом Алессия краснеет.

– Можешь готовить для меня, когда захочешь.

– Я согласна, – шепчет Алессия.

Она с большой охотой будет готовить для Максима.

Мы разговариваем, пьем и едим. Я подливаю Алессии вино и засыпаю ее вопросами. О детстве и школе. О друзьях и родителях. То, что я прочел об Албании, меня увлекло. Сидящая напротив Алессия меня тоже увлекает – она полна жизни, выразительные глаза сияют. Рассказывая о своей родине, девушка бурно жестикулирует.

Она обворожительна.

Машинальным жестом Алессия заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.

«Хочу, чтобы эти пальчики ласкали мое тело».

Я предвкушаю, как расплету ее косу и пропущу сквозь пальцы роскошные шелковистые волосы. Приятно видеть Алессию беззаботной и разговорчивой. Судя по румянцу на щеках, причиной этому может быть вино. Я отпиваю итальянское «бароло», которое сотворило с Алессией маленькое чудо.

Насытившись, я отодвигаю тарелку и наполняю бокалы.

– Расскажи, как обычно проходит день в Албании.

– Мой день?

– Да.

– Почти не о чем рассказывать. Я работаю, отец отвозит меня в школу. Дома я помогаю маме. Мою посуду, убираюсь – все то же самое я делала для тебя. – Глаза цвета эспрессо украдкой бросают на меня обезоруживающий и чертовски сексуальный взгляд. – Вот и все.

– Довольно скучно.

Слишком скучно для такой яркой девушки. Подозреваю, ей к тому же было одиноко.

– Так и есть. – Она смеется.

– Я прочел, что Северная Албания довольна консервативна.

– Консервативна. – Нахмурившись, Алессия отпивает глоток вина. – Ты имеешь в виду, у нас сильны традиции?

– Да.

– Там, откуда я родом – да. – Она встает и убирает со стола посуду. – Но Албания меняется. В Тиране…

– Тирана?

– Столица. Современный город. Тирана не так консервативна. – Она ставит тарелки в раковину.

– Ты была там?

– Нет.

– А хочешь побывать?

Алессия садится, склоняет голову набок и задумчиво проводит указательным пальцем по губам. На миг ее глаза затуманиваются.

– Да. Когда-нибудь.

– Ты вообще путешествовала?

– Нет. Только в книгах. – Она лучезарно улыбается. – Я путешествовала по книжным мирам. И по Америке, когда смотрела телевизор.

– Американские программы?

– Да. Фильмы компании «Нетфликс», кабельное телевидение.

– В Албании?

Она смеется.

– Удивлен, что у нас есть телевидение?

– Как же ты оттягивалась дома?

– Оттягивалась?

– Ну, развлекалась…

Алессия выглядит озадаченной.

– Читала. Смотрела телевизор. Училась музыке. Иногда вместе с мамой слушала по радио «Всемирную службу Би-би-си».

– Ты куда-нибудь ходила?

– Нет.

– Никогда?

– Летними вечерами мы порой гуляли по городу. Но всегда только с семьей. Иногда я играла на пианино.

– Давала концерты? Играла для публики?

– Да. В школе и на свадьбах.

– Твои родители должны гордиться тобой.

Алессия мрачнеет.

– Да. Они гордились… гордятся, – поправляет она себя, и ее голос становится глуше и печальней. – Отец любит внимание.

«Черт, она вновь замыкается в себе».

– Ты, должно быть, скучаешь по ним.

– Мама. Я скучаю по маме, – тихо отвечает Алессия и отпивает вино.

«Но не по отцу?»

Ее настроение омрачилось, лучше сменить тему. Но если Алессия сильно скучает по матери, может, она хочет вернуться на родину? Помнится, она как-то сказала: «Мы думали, что едем работать. Искали лучшей жизни. Женщинам в Кукесе приходится несладко. Нас предали…»

Может, именно этого Алессия и хочет – вернуться домой? Я боюсь услышать ответ. И все же спрашиваю:

– Ты хотела бы вернуться?

– Вернуться?

– Домой.

– Нет. Я не могу. Не могу, – испуганно расширив глаза, хрипло шепчет она.

От ее тона у меня на затылке волосы становятся дыбом.

– Почему?

Алессия молчит.

– Потому что у тебя нет паспорта?

– Нет.

– Тогда почему? Тебе там было очень плохо?

Она зажмуривается и опускает голову, словно ей стыдно.

– Нет, потому… потому, что я просватана.

Меня будто под дых ударили.

«Просватана?!»

Что за средневековая дикость?

Алессия встревоженно смотрит на меня. В моей крови бурлит адреналин, я на взводе.

– Просватана? – шепчу я, прекрасно зная, что это такое.

«Вот хрень, она обещана другому мужчине!»

– Да, – опустив голову, еле слышно шепчет Алессия.

«Твою мать, у меня есть соперник!»

– И когда ты собиралась сказать об этом мне?

Она сильно жмурится, словно от боли.

– Алессия, посмотри на меня.

Она закрывает рот ладонью – чтобы подавить рыдания? Не знаю. Сглотнув, она наконец смотрит на меня с неприкрытым отчаянием. Мой гнев испаряется, я в растерянности.

– Сейчас говорю…

«Она не для меня». Меня пронзает боль, глубинная и мучительная. Я словно падаю с небес на землю.

«Какого хрена?!»

Мир рушится. Мои идеи, мои смутные планы – быть с ней… жениться на ней… – пошли прахом.

– Ты его любишь?

Алессия с удивлением откидывается на спинку стула.

– Нет! Я не хочу за него замуж! Поэтому и уехала из Албании.

– Чтобы сбежать от него?

– Да. Я должна была выйти замуж в январе. После дня рождения.

Я бессмысленно таращусь на Алессию. Стены будто смыкаются, мне нужно больше пространства. Я чувствовал себя так же, когда впервые ее встретил. Я задыхаюсь от терзающих меня сомнений. Нужно подумать. Я встаю и быстрым движением провожу по волосам, пытаясь собраться с мыслями. Алессия шарахается от меня и вскидывает руки, словно…