инвалидном кресле, потому что он не должен был поднимать на тебя руки.

Мой рот открылся, но у меня не было слов.

— Ты предложила деньги мистеру Моргану только потому, что чувствовала себя виноватой? — спросил Нокс. — Если да, то не смей платить.

— Нет, это не единственная причина, по которой я это сделала, — сказал я.

— Тогда почему?

— Ты знаешь, почему, — ответила я.

— Все равно скажи мне.

— Почему ты должен быть назойливым придурком? — огрызнулась я.

— Я назойливый только тогда, когда дело касается тебя, — огрызнулся он.

— Это заставляет меня чувствовать себя такой особенной, — едко сказала я.

Килан вздохнул и вылез из машины. — Клянусь, я запру вас двоих в одной комнате, пока вы не разберетесь во всем, что между вами происходит. — Он закрыл дверь и вошел в их дом.

Я посмотрела на Нокса. — Могу я теперь выйти? Мне нужно принять душ.

— Нет, пока ты мне не скажешь.

Сыр и рис. Он меня разозлил. — Хорошо. — Я скользнула по сиденью и вышла из машины с другой стороны.

Он захлопнул дверь джипа. — Очень умно, Шайлох.

Я так и думала.

Он встретил меня, когда я обогнула джип. — Почему ты не можешь просто ответить на этот чертов вопрос?

— Почему я должна отвечать? Ты высказал свою точку зрения. Я предложила эти деньги, чтобы защитить Крида – защитить его академическое будущее. Я знаю, что он не знает, чем хочет заниматься сейчас, но отстранение от учебы ограничит его возможности, когда он примет решение. Я бы предложила гораздо больше, если бы мне пришлось, потому что он важен для меня. Вы все важны. Но ты уже знаешь это, потому что я говорила об этом раньше.

— Тогда почему для тебя нормально защищать нас, но ты чувствуешь себя виноватой, когда мы делаем то же самое?

Я обошла его. — Я сказала тебе, почему чувствую себя виноватой сегодня.

Он последовал за мной. — Я говорю не только о сегодняшнем дне. Это битва каждый раз, когда мы хотим сделать что-то для тебя.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ворчала я, копаясь в своем мокром рюкзаке в поисках ключей.

— Килан предложил тренироваться с тобой бесплатно, но ты не могла просто принять это предложение, и ему пришлось дать тебе работу, чтобы тебе было удобно, — заметил он и ускорил шаг, чтобы прервать меня, прежде чем я дойду до ступенек, ведущих к моей входной двери. — Близнецам пришлось поспорить, чтобы привести тебя домой после того, как Гейб обидел тебя в первый раз. А как насчет качелей, которые стоят у тебя на заднем крыльце и ждут, когда их соберут? Ты до сих пор не попросила никого из нас о помощи. Мы даже больше не берем с тебя членский взнос в наш спортзал, и мы не сказали тебе об этом, потому что ты бы поссорилась с нами из-за этого.

— Что? — Я даже не заметила. — Когда вы перестали брать с меня деньги?

— Конечно, это все, что ты слышала, — пробормотал он.

— К чему ты клонишь, Нокс?

— Я думаю, это тебя пугает.

Его слова перевернули мою душу с ног на голову. Я снова обошла его, взбежала по ступенькам и открыла свою входную дверь.

— Тебе нечего сказать, потому что ты знаешь, что я прав, — сказал он позади меня.

— Да, но я все еще злюсь, что ты меня поцеловал, — бросила я через плечо и вошла внутрь.

Он последовал за мной. — Мы не будем говорить об этом сейчас.

Я повернулась к нему лицом. — Почему, потому что это не то, о чем ты хочешь говорить?

Он издал разочарованный вздох. — Я хочу знать, почему тебе страшно полагаться на нас.

— Потому что это просто страшно, — призналась я, так же расстроенная.

— Почему?

— Потому что я не знаю, как заплетать волосы во французскую косу, — пролепетала я.

Он моргнул. — Что?

— Моя мама всегда заплетала мне французскую косу. Так она делала, если я была расстроена или напряжена. Сначала она проводила пальцами по моим волосам, чтобы успокоить меня, а когда она видела, что мне становится лучше, она заплетала мне волосы. Я никогда не училась заплетать французскую косу, потому что думала, что мама всегда будет рядом, чтобы сделать это. — Мой голос сорвался, и мне пришлось сделать паузу, чтобы найти в себе силы продолжить. — Я ужасно умею наносить лак на правую руку. Шейла всегда помогала мне. И мой папа… — Мои глаза начали гореть, и мне пришлось поднять глаза к потолку, чтобы вернуть себе самообладание. — Мой папа был тем, кто ходил со мной смотреть новейшие фильмы Marvel или DC, которые выходили на экраны, и тем, кого я звала, когда появлялся паук.

Нокс молчал, слушая.

— Каждый день я нахожу что-то новое, что напоминает мне о том, что у меня их больше нет, и это настоящий ад. Поэтому, когда вы четверо пытаетесь сделать что-то для меня или помочь мне, это иногда пугает меня. Не всегда, но иногда. И дело не в том, что вы делаете, а в том, что я чувствую, когда вы это делаете. Я чувствую себя счастливой и не одинокой. Я искренне люблю это, но я знаю, как легко все это вырвать. Этот страх переполняет меня.

— Мы никуда не уйдем, Шайлох, — мягко сказал он.

— Есть и другие способы потерять близких людей, — заметила я. Не то чтобы мне это было нужно. Он знал. Я видела понимание в его глазах.

— После смерти отца я очень долго чувствовал себя так, — признался он. — Меня до смерти напугало, когда близнецы захотели получить водительские права. Но жить в страхе – это не жизнь.

Я кивнула. — Я знаю и пытаюсь преодолеть это, потому что если этого не сделаю, то не смогу жить дальше. Поэтому, пожалуйста, будь терпелив со мной.

Его плечи опустились. — Тебе даже не нужно просить.

— Ты уверен в этом? — спросила я с недоверчивым видом. — Ты вцепился в мою задницу по поводу всего этого с тех пор, как Килан поставил машину на стоянку.

Он снова нахмурился. — Это потому, что я