Уазики подъехали, из машин выскочили бойцы клана, часть немедленно рассредоточилась вокруг Бера, а несколько клановцев двинулись на поле боя и принялись делать контрольные выстрелы. Во избежание, так сказать.

— Пшика найдите, — попросил Бер. — Он где-то среди этих.

— Найдем, — пообещал кто-то.

В круг вошел взъерошенный Вячеслав.

— Вы вообще откуда здесь? — спросил Александр.

— Это вместо «спасибо»? — Никифоров критически осмотрел Бера с ног до головы. Зрелище то еще. Одежда порвана, вся в зеленых травяных разводах. Щека рассечена, разгрузка заляпана своей и чужой кровью. Из ноги тоже капает, окрашивая землю и траву в красный цвет.

— Спасибо. И все же?

— Неужели ты думал, я оставлю тебя без присмотра? Охотник ты наш!

Бер смолчал. А что тут скажешь? Он устало смежил веки и послал мысленный призыв. Один, второй, третий… Наконец шантарх откликнулся. Бер позвал: «Малыш! Пойдем. Пора домой. Дома тебя покормят». В ответ пришел мыслеобраз. Малыш сообщил, что уже сыт. Ну да, ну да… Александр чувствовал, что, несмотря на серьезную трепку, которую шантарх сегодня получил, он остался доволен веселой прогулкой с хозяином.

— Мы, кажется, нашли Пшика! — крикнули в стороне. — Посмотрите, он это или не он, а то я не уверен.

— Иду! — отозвался Никифоров. — Вы чего стоите?! Перевяжите его! Видите, начальство кровью истекает! — прикрикнул на подчиненных Вячеслав. Стоявший рядом боец спохватился, достал аптечку и приступил к оказанию медицинской помощи. Бер поднял глаза на бойцов. Все смотрели на него. Во взглядах людей было что? Уважение? Удивление? Наверное, всего понемногу. Никому из людей пока не удавалось завалить нескольких гноллов врукопашную. До сегодняшнего дня.

На гребне холма показался Малыш. Припадая на одну лапу, шантарх спешил вниз, к людям. Надо будет напомнить хозяину, что он обещал покормить. Это ничего, что сейчас не хочется. Потом захочется. И вообще, жестковатые эти… с колючими палками.

Первым делом, после перевязки, Александр попытался доковылять до Пшика. Вячеслав хотел подставить плечо, но Бер отстранился:

— Я сам!

Прихрамывая, подошел к гноллу. Опустившись рядом на землю, Бер приступил к осмотру.

Пшик был весь изранен. Как минимум из десятка глубоких порезов текла кровь, и вместе с ней уходила жизнь аборигена. Александр отметил про себя, что ему будет действительно очень жаль, если хашш умрет. Он уже свыкся с постоянным присутствием Пшика. Простота и непосредственность не испорченного цивилизацией существа вызывала некоторую симпатию. Бер попытался сосредоточиться, но, как назло, ничего не получалось. Обстановка и боль во всем теле не позволяли взять себя в руки. После нескольких бесплодных попыток Александр разочарованно выдохнул. К тому же главу клана начинал пробивать озноб, и тело мелко задрожало — последствия лошадиной дозы адреналина, блуждающей в крови. О том, чтобы хоть немного подлечить гнолла или Малыша, сейчас нечего и думать. Бер с трудом поднялся, не отказываясь на этот раз от помощи. Он принял решение:

— Собираемся домой.

— Давно пора, — буркнул Никифоров.

Александр проигнорировал реплику или просто не услышал.

— Пшика перевяжите и осторожно погрузите в машину. — Бер обернулся и позвал: — Малыш, иди сюда!

Шантарх, довольный — Александр чувствовал настроение зверя, — несмотря на полученные повреждения, потрусил к хозяину. Клановцы поспешно и с опаской расступились перед Малышом. Зверь ощутил страх людей перед ним и удовлетворенно зарычал, клацнув напоследок зубами.

— Спокойно, спокойно, Малыш! Иди сюда, хороший мой. — Александр почесал животное между глаз. Убедившись, что шантарху не грозит свалиться от кровопотери, Бер обратился к бойцам: — Готовы?.. Тогда чего стоим? Всем по машинам! — Уже сидя в уазике, попросил водителя: — Пожалуйста, не гони, а то Малыш отстанет. Ищи его потом…

Боец кивнул и повернул ключ зажигания.

К бывшему детскому саду, усилиями многих людей превращенному в настоящую крепость, добрались не так быстро, как того хотелось. Пришлось трижды останавливаться и ждать, когда Малыш догонит людей. Пользуясь вынужденными остановками, Александр с беспокойством осматривал Пшика. Гнолл по-прежнему не приходил в себя, однако дышал, и это вселяло некоторую надежду, что абориген сможет выкарабкаться.

Бер пока не знал, каким образом помочь Пшику. Анатомия хашш была ему мало знакома, и это его личное упущение, о чем сейчас приходилось сожалеть. Бер знал только, где находятся жизненно важные органы (заслуга анатомических опытов профессора Гофмана), чтобы иметь больший шанс отправить на тот свет местных дикарей, случись вдруг повторное нападение. Не более. Какие процессы происходят в организме хашш, какова энергетическая структура внутренних органов, Александр не изучал, потому как других дел было полно.

Рано или поздно любой путь заканчивается, будь он жизненным, асфальтированной федеральной трассой М-4 или степным бездорожьем в совершенно другом мире. Они прибыли домой.

— Давайте поаккуратнее, — попросил Бер, — несите гнолла в мою комнату.

— Ты уверен? — удивился такому решению Вячеслав.

— Да. Буду его лечить.

— Ты сам еле на ногах стоишь, — запротестовал Никифоров.

— Ничего. Мне главное — не дать Пшику умереть раньше, чем сам восстановлюсь, а там посмотрим. — Бер скривился, нечаянно задев о край двери больную ногу, вылезая из машины.

— Ну-ну, — скептически протянул Вячеслав. — Как знаешь… Шевелитесь, мужики! Несите аборигена в комнату нашего командира.

Четверо бойцов подхватили брезентовое полотно, на котором лежал Пшик, и понесли к зданию.

— Давай подсоблю, — предложил Никифоров, заметив мучения друга, — нужно осмотреть тебя и заново перевязать.

Бер молча кивнул.

— Только Малыша загоним. Ты же знаешь, он никого, кроме меня и Пшика, слушать не будет.

— Скажу даже больше: кроме тебя и твоего гнолла, никто к нему и подойти-то не решится.

Бер понимающе ухмыльнулся, представив такую картину. Что поделаешь, хищник есть хищник.

Зашивать рану он запретил. Не хотелось бы иметь шрам, похожий на рыбий скелет. «Лучше сам подлечусь. Наберусь сил и завтра же начну», — подумал Бер.

Когда Александру уже обработали рану, вкололи обезболивающее и сменили повязку на новую и он стал чувствовать себя более сносно, чем по прибытии, в лазарет вбежали мать, Ксения и отец. Валентина Николаевна налетела на Александра с руганью. Когда же слова закончились, мама расплакалась на плече сына. Ксения с отцом молчали и укоризненно смотрели на него, мол, смотри, до чего мать довел своими выходками! Александр ожидал продолжения упреков от близких, но они продолжали тихо стоять в сторонке. Бер был им благодарен, ему вполне хватило нервного срыва матери, чтобы выслушивать еще кого-нибудь.