Но Ренн был все ближе – и очень скоро они узнали то, что было хорошо известно всем: с весны этого года город находится в жесткой осаде. Сам французский король, молодой Карл Восьмой, с большой армией стоит у его стен. И в осажденный город не попасть.

Жанна растерялась – она уже считала каждый день, страстно желая поскорее попасть домой, в Аквитанский отель. А тут – такое…

Карл Французский не простил бретонской герцогине брака по доверенности, заключенного в нарушение мирного договора 1488 года, по которому дочери герцога Франциска Второго Бретонского не имели права выходить замуж без согласия Франции.

– Там голод, – шептались люди. – И защитников у маленькой герцогини почти не осталось.

Оставив Жанну в безопасном месте под охраной Али и Саида, Жерар с двумя остальными – Ахмедом и Махмудом, уехал на разведку.

Жанна смотрела им вслед и горько думала, что жестоко ошибалась, надеясь на то, что за время их с Жаккеттой безумного путешествия положение Бретани станет не таким безнадежным и австрийский император придет на помощь своей заочной жене. А оказалось – не придет. Воюет с венграми. Испанцы заняты Гранадой. А Ренн в кольце. И Нант в руках Франции, и Сен-Мало.

И они с Жераром попали из огня да в полымя.

Жанна ни за что не хотела себе в этом признаваться, но ей отчаянно не хватало Жаккетты. Словно ушла с пиратом – и унесла с собой радость, оставив лишь печаль и постоянную тревогу.

– Она же деревня! – злилась на себя Жанна. – Вот вернусь в Монпезá – и еще пять таких возьму, вот чесноком вонять будет…

А тихий внутренний голос предательски шептал: «Да хоть десять… Они будут другие, и ты это знаешь».

Жерар вернулся с новостями.

– Ренн вот-вот принудят к сдаче. Герцогине Анне придется выйти замуж за французского короля. Люди шепчутся, что Людовик Орлеанский уже ведет переговоры от имени короля.

– Так он же арестован? – слабо удивилась Жанна.

– Уже освобожден. Специально для этой миссии. И даже назначен наместником Нормандии в качестве извинения за все неудобства.

– Человек, который сам был тайно обручен с герцогиней Анной, едет просить ее руки – руки замужней женщины, чье бракосочетание совершил сам епископ реннский, – для своего короля, у которого есть юная невеста, дочь супруга той самой дамы, чьей руки и земель он добивается… – Жанна печально улыбнулась. – Хорошенький компот.

– Из-за войны и осады у вилланов сорвался сев, – немного невпопад сказал Жерар. – Голодно. Анна сдастся.

Он был прав.

Пятнадцатого ноября одна тысяча четыреста девяносто первого года в часовне на границе города состоялась помолвка Анны Бретонской и Карла Французского.

Свидетелями с обеих сторон были четырнадцать тысяч воинов герцогини и сорок тысяч – короля.

Осада Ренна закончилась.

Был хмурый ноябрьский день, когда Жанна и Жерар въехали в Ренн через ворота Порт-Мордлез. Те самые, через которые в город для коронации въезжали бретонские герцоги.

Две массивные круглые башни-стражи по бокам, полукруглая арка-тоннель, в которой гулко процокали копыта, – и конь вынес Жанну в город, который она покинула год назад. В город, потерявший свою свободу.

Узкими улочками, стараясь не привлекать излишнего внимания, они двинулись в сторону Аквитанского отеля. И замерли на одной из площадей. Там горестно рыдали волынки, угрюмо бухали барабаны. А молчаливые горожане на каменном пятачке яростно танцевали кастрават. Левая нога, правая, левая, левая. Прыжок на правую, прыжок на левую, захлест левой на правую. Правая, левая, левая…

Жанна повернула коня и постаралась объехать это место стороной.

Силы покинули ее, словно отчаянный кастрават вытянул последнее. Жерар, увидевший, как она клонится с седла, успел подхватить ее, пересадил к себе. Жанна прижималась к нему, как к единственной опоре в зыбком, неверном мире. Лопнула ветхая завязка дорожного чепчика, и тяжелые волосы, неумело забранные Жанной утром в узел, высвободились, хлынули вниз.

Али, Махмуд, Саид и Ахмед окружили их, Саид поймал повод Жанниной лошади.

Так они и подъехали к Аквитанскому отелю, похожему на маленькую осажденную крепость посреди осажденного города. Со стены их увидели.

Распахнулись ворота – Большой Пьер лично снял запоры. Все обитателя отеля высыпали во двор, чтобы увидеть так долго отсутствовавшую госпожу, которую простоволосой привез на своем седле молодой незнакомый шевалье, окруженный мрачными мусульманами.

– Мы дома, Жерар, – только и хватило сил сказать у Жанны.

Долгое путешествие закончилось.

* * *

В Нанте, неподалеку от порта, на улочке, где располагались особняки солидных судовладельцев, у рыжего пирата, оказывается, был целый дом. Пусть и небольшой.

– Теперь ты здесь хозяйка, правь! – ввел он Жаккетту в новое владение.

За домом в отсутствие рыжего наблюдала пожилая семейная пара, живущая по соседству. Жаккетта не захотела пугать их своими восточными покрывалами и попросила Жана сначала приодеть ее так, как положено быть одетой добропорядочной домовладелице. Рыжий пират долго смеялся, но общими усилиями в лавочках около площади Шанж они выбрали подходящий наряд, а какие-то мелочи даже заказали.

Пока Жаккетта не то чтобы правила новым домом, а больше присматривалась к нему. Ее поразили запасы оливкового масла в подвале.

– Это с Джербы, – пояснил рыжий пират. – Там отличные оливковые рощи еще с римских времен, и мне джербийское масло очень нравится. Поэтому немножко запас.

– Немножко? С таким количеством масла годичную осаду можно выдержать, – заметила Жаккетта. – А какими делами ты будешь заниматься в Нанте? Зачем эти люди тебя нашли?

– Самыми разнообразными, – хитро прищурился рыжий. – Сейчас надо успеть разместить заказ на несколько кораблей. Свободная Бретань доживает последние денечки, но еще есть маленькие лазейки, в которые нужно просочиться. Подготовить почву для грядущих дел. Вдобавок к этому требуется завершить пару-тройку торговых операций, которые идут под моим патронажем.

– Ты такой важный? – удивилась Жаккетта.

– А ты думала!

– А я думала – бродяга… – простодушно призналась Жаккетта. – Ну, как из этой песенки твоей. Про беглого монаха.

– Что? – удивился рыжий. – Ты думала, что я голь перекатная, и, не моргнув глазом, пошла со мной?

– Ну, пошла, ну и что! – обиделась, что попала впросак, Жаккетта. – У меня-то ремесло, спасибо госпоже Жанне, есть, не пропали бы уж.

– Спасибо, солнце мое! – Рыжий поцеловал ее в макушку. – Не волнуйся, мы и так не пропадем. Я тоже имею в запасе несколько ремесел.

– Ну и хорошо, – буркнула Жаккетта. – Пойду овощи на похлебку порежу.