князь и чины Гвардейского экипажа прикололи к форме красные банты – символ революции. Рассмотрение этого чисто политического вопроса выходит за рамки настоящего исследования.

Так или иначе, после победы Февральской революции великий князь сдал командование Гвардейским экипажем и ушёл из армии. Вместе с семьёй эмигрировал в Финляндию, затем жил в Кобурге и, наконец, осел в Сен-Бриаке (Франция). После гибели царской семьи и Михаила Александровича, великий князь оказался первым в очереди на русский престол. В 1922 г. великий князь объявил себя Местоблюстителем Российского Престола в 1924 г., после консультаций с Н.А. Соколовым[227], объявил себя императором всероссийским Кириллом I. Кирилл Владимирович столкнулся с неодобрением некоторых уцелевших Романовых[228]. С другой стороны, значительная часть уцелевших членов царского дома поддержала притязания Кирилла Владимировича. Вокруг великого князя группировались монархисты-легитимисты[229]. Великий князь вёл активную политическую деятельность вплоть до своей смерти в 1938 г.

Борис Владимирович(1877–1943)

Борис Владимирович был третьим сыном великого князя Владимира Александровича. Получил домашнее образование и вступил на службу в 1893 г. Окончил Николаевское военное училище по 1-му разряду в 1896 г. После окончания училища служил в Гусарском полку до 1903 г., когда по собственному желанию был отчислен в Свиту императора. Во время русско-японской войны находился на театре военных действий в распоряжении наместника Е.И. Алексеева. Участвовал в боях, посетил Порт-Артур, где стал очевидцем гибели флагмана 1-й тихоокеанской эскадры броненосца «Петропавловск», на борту которого находился его брат – великий князь Кирилл Владимирович. Был награждён Золотым оружием с надписью: «За Храбрость». В 1908 г. вернулся на действительную службу. В 1912 г. получил звание полковника[230]. Великий князь Борис Владимирович имел репутацию любителя светских развлечений, его часто обвиняли в пьянстве, разврате и невоздержанности[231].

В марте 1914 г., незадолго до войны, был назначен командиром Лейб-гвардии Атаманского полка. Во главе этого полка князь отправился на войну. Под руководством Бориса Владимировича Атаманский полк принял участие в Люблинской, Варшаво-Ивангородской и Лодзинской операциях в 1914 г. и Праснышской и Виленской в 1915 г.[232] 25 октября 1914 г. за бои при Лежно, великий князь получил орден Св. Георгия 4-й степени, а 23 ноября того же года был произведён в генерал-майоры и пожалован в Свиту его величества[233].

В ноябре 1914 г. великий князь на некоторое время отбыл с фронта в Варшаву – у него началась чесотка[234]. В письмах к мужу императрица Александра Фёдоровна крайне негативно отзывалась о пребывании Бориса в Варшаве, в частности ставила ему в вину связь с женой графа Замойского[235].

Несмотря на высокую оценку командованием службы Бориса Владимировича, фронтовая жизнь сильно тяготила его. Великий князь Михаил Александрович в своём письме к жене писал:

«…уезжая, он мне обещал поговорить с Государем, и вообще, он отнёсся ко мне очень сочувственно и вспомнил, в каком он бывал отчаянии во время командования полком год тому назад и когда он тоже был лишён возможности часто уезжать»[236].

Мнение о том, что великий князь не может командовать полком, высказывал и генерал-адъютант Безобразов:

«Он находил, что великому князю вообще не следует командовать полком во время войны. Это стесняет его (Безобразова. – Примеч. авт.), как командира корпуса, в назначении полка в то или иное место. Приходится постоянно думать о безопасности командира и, в конце концов, страдают и интересы, и дела, и доброе имя Бориса. В виду этого Безобразов полагает, что лучше ему командовать бригадой, нежели полком»[237].

В марте 1915 г. император учредил должность Походного атамана всех казачьих войск при Верховном Главнокомандующем. Изначально им был назначен генерал В.И. Покотило[238], однако вскоре на этом посту его сменил великий князь Борис. Лемке писал, что великая княгиня Мария Павловна Старшая вытребовала у императора эту должность для своего сына[239]. Но стоит заметить, что учреждение должности Походного атамана должно было показать казакам, что правительство и Государь уделяют их службе особое внимание. Назначение родственника императора также подчёркивало внимание монарха к казакам и их проблемам. Помимо этого, Походный атаман всех казачьих войск должен был быть беспристрастен, а генерал Покотило был атаманом Войска Донского[240]. Начальник царской охраны генерал А.И. Спиридович[241] вспоминал о том, как состоялось это назначение:

«3-го сентября с фронта, из Вильны, приехал с особым поручением Вел. Кн. Борис Владимирович, командовавший Л.-гв. Атаманским казачьим полком. За блестящее дело полка при Лежно (25 октября 1914 г.) Великий Князь получил Св. Георгия четвертой степени, а 23 ноября был произведен в генерал-майоры и пожалован в Свиту Его Величества. Его любили в полку, он был популярен, и это доходило до Государя. Генерал Олохов прислал его доложить в Ставке о положении в гвардейских частях, которые дрались в те дни в районе Вильно.

Старая Ставка не жалела гвардию. Жаловались, что гвардию подводили. Обвиняли Генеральный Штаб вообще, обвиняли некоторых генералов Ставки персонально. Вел. Князь Борис Владимирович был уполномочен доложить Государю, что в настоящее время, в двух гвардейских корпусах насчитывалось лишь одиннадцать тысяч человек. Великий Князь был в восторге, что Государь принял командование. Он знал все недочеты старой Ставки. Ему пришлось раз в Царском Селе лично слышать от Государя, что Ставка скрывает от него правду, что Государь не знает, что делается в армии. Великий Князь не мог не выразить своего удивления и посоветовал Государю поставить прямой провод Ставка – Дворец и требовать ежедневных докладов. Отсутствие такого провода казалось тем более странным, что кабинет Вел. Кн. Николая Николаевича был соединен прямым проводом с киевской квартирой его супруги.

По словам В. Кн. Бориса Владимировича, известие о принятии Государем командования было встречено в гвардии с большой радостью. «Старик, – говорили солдаты про Николая Николаевича, – боится, а Государь с нами». Офицеры же гвардии знали хорошо реальную ценность ушедшего Главнокомандующего.

В это свидание со своим двоюродным братом у Государя возникла мысль сделать его походным атаманом всех казаков и удержать его при Ставке, что бы связало ближе казачество с Государем во время войны. Это и было осуществлено немного позже, а пока же Великий Князь вернулся в полк»[242].

Николай II в письме к императрице от 4 сентября 1915 г. отметил:

«Вчера прибыл Борис с интересными бумагами для меня от генерала Олохова – он сменил Безобразова. Приятно слышать со всех сторон такие похвалы Борису и как его любит не только его собственный полк, но и другие. У меня явилась мысль назначить его походным атаманом вместо превосходного ген. Покотило, который недели две тому назад уехал