– Что там, Зигол?

– Медвежий корень, Муджо-сей, – ответил слуга. – Похоже, Егай поскользнулся на его блевотине.

– Доигрался, – усмехнулся Фуджо. – Уберите тут все.

Соратники вышли. Александра в изнеможении прислонилась к стене.

– Эй, ты! – крикнул её Зигол. – Неси тряпку и ведро. Сам свое добро отмывать будешь.

Она знала, где хранится уборочный инвентарь, и поспешила во двор. У двери разговаривали двое соратников. Алекс на миг задержалась прислушиваясь.

– …пристукнули.

– Нет. Этот мальчишка не справился бы с таким боровом. Особенно после медвежьего корня. Это кто-то другой.

– Плевать. Простолюдином больше, простолюдином меньше.

– Что господину скажем?

– На блевотине поскользнулся. А уж старшие слуги пусть сами разбираются.

Александра громко закашлялась и с шумом вышла на крыльцо. Воины были уже далеко. Только факел ярким пятном горел у них над головами. Когда она принесла ведро с водой и тряпку, трое слуг выносили из дверей бездыханное тело Егая. Глядя на нее колючими глазами, бородатый слуга приказал:

– Когда помоешь, не забудь ведро сполоснуть.

– Конечно, почтенный Зигол.

Мытье собственной блевотины Алекс посчитала минимальным наказанием за убийство хозяйского прихвостня. Слуги разошлись. А ей пришлось дважды менять воду в ведре, и все равно на лестнице еще оставался отвратительный запах кислятины. Когда Александра вернулась в казарму, там все уже спали. Странно, но даже такое происшествие не вызвало интереса у здешних обитателей. «Чему тут удивляться, – подумав, решила она. – Смерть здесь дело привычное».

Утром её и еще троих мужиков погнали на работу в сад. Они выкапывали кусты с одного места и закапывали их в другом. Видимо, в этом занятии имелся какой-то скрытый смысл. Когда синепоясый «бригадира» отошел к соратнику, наблюдавшему за работой шагов с сорока, знакомый слуга, тот, с кем Александра чистила ров, заваливая корни землей, тихо проговорил:

– А ты молодец. От этой жабы мало кто из мальчишек уходил.

– О чем ты? – вскинула она брови.

– Брось, Алекс, – слуга улыбнулся. – Я в темноте как кошка вижу. Семь лет в шахте. Не пьяный ты ночью был. И шум я слышал.

– Это тебе показалось, – нейтрально возразила Александра. – Понимаешь, показалось.

– Тут всем все кажется, – согласился мужик, беря из тачки следующий куст.

– А как же ты из шахты сюда попал?

– По глупости, – пожал плечами слуга. – Надсмотрщика пожалел, вытащил из завала.

– Надсмотрщика? – удивилась Алекс.

– Молодой он был. Не озверел еще, – пояснил мужчина. – Погибни он, нам бы такую сволочь прислали… Вот я и полез. А он отблагодарил.

– Здесь лучше?

– Конечно! – слуга посмотрел на нее как на сумасшедшего. – Тут солнышко, небо синее. А там – пыль да камни.

Их приятную беседу прервал «бригадир». Бывшего шахтера отправили с тачкой на склад, а Александре вручили мотыжку и определили фронт работ. Вспомнив «дачные опыты», она принялась рыхлить почву под высоким вечнозеленым кустарником.

– …она очаровывает Айоро, – услышала Александра женский голос. Осторожно выглянув, она увидела, как по дорожке идут парень и девушка. Те, кто был с Сайо на прогулочной лодке в канале.

– Очарует? – спросил молодой человек. Голос у него оказался мягким и одновременно звучным, бархатным.

– Тебя же очаровала? – усмехнулась девушка.

– Да и тебе, сестра, Сайо нравится тоже.

– Удивительное сочетание провинциальности и ума, – сказала сестра. – Я думаю, Айоро разрешит ей ехать в Канаго-сегу с тобой.

– Это было бы неплохо, – еле расслышала Алекс слова удалявшегося молодого человека.

– Чего спишь! – рявкнул подошедший «бригадир».

– И вовсе я не сплю, почтенный, – сделала вид, будто обиделась, Александра. – Почти все сделал.

Начальство для порядка отыскало парочку огрехов, но в целом было довольно. Она указала на прогуливавшихся вдалеке молодых людей:

– Кто это, почтенный?

– Младший сын и дочь нашего господина Татсо, – тихо ответил слуга, потом, поколебавшись, добавил: – Им лучше лишний раз на глаза не попадаться.

– Спасибо, почтенный, – поклонилась Алекс.

А вечером его отправили в баню.

– Завтра твоя госпожа уезжает, – пояснил носитель синего пояса. – Помойся перед дорогой. И еще тебе велено выдать новую одежду. Вот.

Он протянул Александре свернутую коричневую куртку и штаны.

Алекс сполоснулась и переоделась в обновки. Старое тряпье она выбрасывать не стала. Пригодится как рабочая одежда.

Утром ее подняли ни свет ни заря. Господа выразили желание выехать из Татсо-маро с первыми лучами солнца. Караван из двух повозок – большой двуосной, как у купцов, и маленькой – и десяток конных соратников уже стояли на центральном дворе. Здесь она впервые увидела Симару. Служанка выглядела сильно уставшей. Вдвоем они погрузили новенький сундук, очевидно подарок барона, и пару узлов в большую повозку. Внутри она оказалась разделена на две части матерчатой перегородкой. Передняя представляла собой крошечную, как железнодорожное купе, комнатку с кроватью и столиком, а позади располагались багаж и Симара. Чтобы не мозолить глаза хозяевам, Александра тоже забралась в этот закуток и опустила полог из толстой просмоленной парусины, продолжая наблюдать за происходящим в щелочку.

На широкое крыльцо вышла большая группа людей. Алекс сразу узнала Сайо в новом платье, сестру барона, ее брата красавца в дорожном плаще. В центре событий кроме его и Сайо находились двое пожилых людей в богатых одеждах. У одного из них на кимо был вышит герб сегуна. «Это, наверное, и есть господин Айоро, – догадалась Александра. – А второй, скорее всего, барон Татсо». После всеобщих поклонов и напутственных слов красавец проводил Сайо в маленькую повозку, сам легко вскочил в седло, и караван тронулся.

– Тебе, я вижу, не очень-то понравилось в Татсо-маро, – тихо спросила Алекс у служанки. Женщина вздохнула.

– Все дни просидела в комнате у госпожи. Лишний раз по нужде сбегать боялась, – шепотом призналась Самара. – Страшно тут.

– А Сайо-ли, похоже, довольна, – продолжила Александра. – Вон, чуть не заплакала уезжая.

– Не всегда, где хорошо хозяевам, хорошо слугам, – философски заметила женщина.

– Да уж, – усмехнулась Алекс. – Как говорится, каждому своё.

И тут же поежилась. В отличие от многих своих сверстниц на Земле, она знала, над какими воротами был начертан этот девиз.

Сайо уселась в маленькую тележку. За спиной возницы имелось широкое мягкое кресло, обшитое бархатом. Из него можно было наблюдать за дорогой через два застекленных окошечка. Даиро птицей взлетел в седло и, улыбнувшись ей, проехал в голову каравана.