Багажник «шевроле» был длинным и глубоким. С поднятой крышкой он казался особенно вместительным.

Маролла попытался привалиться к боковой стенке багажника и взглянуть на своих мучителей.

— Дайте-ка веревку, — сказал Гаргано.

— Нет! Винс, не надо! Это ошибка! Послушай меня, всего одну минуту…

— «Ах, ох, это ошибка…» С какой стати это ошибка? А? Объясни. Объясни, придурок, почему это ошибка. Давай, я слушаю.

— Просто ошибка. Клянусь, Вин, я этого не делал. Поверь мне. Я знаю, все против меня, но я говорю правду. Пожалуйста…

— Ты, наверное, думаешь, что я идиот. Ты думаешь, что я идиот?

— Нет, Вин, нет, я так не думаю.

— Может, я кажусь тебе идиотом?

— Нет.

— Тогда какого хрена ты разговариваешь со мной как с идиотом и говоришь, что это ошибка? Как это может быть ошибкой? — Гаргано принялся разматывать бечевку. Одновременно он объяснял — совсем как отец, который собирается наказать сына. — Люди знают, сколько ты получил. Думаешь, никто не знает? Деньги исчезают, и никто не замечает? Твоя работа — забрать деньги и доставить их по адресу. А ты у меня крал. Не раз, не два — снова и снова. За тобой наблюдали, тупица. За деньгами всегда следят. Ты этого не знал? Ты что, думал, всем плевать? Думал, можно брать, сколько хочешь, как будто это твои деньги? Ты так думал?

— Я все верну…

— Ты ведь говорил, что ничего не брал.

— Не брал. Но если… деньги пропали, то, наверное, по моей вине. Понимаете? По моей вине. Я все верну. Плюс проценты, какие скажете.

— Перестань трепаться, ладно? Небось уже в штаны наложил… — и снова, ни к кому не обращаясь, Гаргано произнес: — Давайте заканчивать.

— Нет! Стойте!

Маролла оглядел их и в отчаянии уставился на Джо:

— Вытащи меня отсюда, коп!

Джо покачал головой.

— Давай, выручи меня! Ты же коп! Ты можешь. Вытащи меня.

Джо почувствовал, как все взгляды устремились на него. Он снова покачал головой:

— Я ничего не могу сделать.

Маролла, лежа на боку, слегка оторвал плечи от днища багажника.

— Я расскажу… расскажу о том, что ты хотел знать. Отвечу на твои вопросы.

— Нет у меня никаких вопросов.

— Есть, есть! Помнишь, мы разговаривали? Разговаривали! — Маролла говорил быстро, задыхаясь. Он торговался. Видимо, думал, что сможет выиграть немного времени, если привлечет чье-то внимание. Еще немного времени… — Мы с тобой разговаривали. Помнишь? Об Уэст-Энде. О старом магазине и все такое. Хочешь знать, что там было? Хочешь? Хочешь? Я могу тебе сказать. Могу сказать. Я тебе все расскажу, все, от начала и до конца. Тот старик с его магазином — ерунда, плевое дело. Я могу рассказать тебе все целиком.

Гаргано сказал:

— Заткнись.

— Те парни…

— Я сказал, заткнись!

— Те парни…

— Господи! — Гаргано сдавил шею Мароллы двумя руками и трижды стукнул головой о крышку багажника. Тот немедленно успокоился.

— Эй, коп. — Он пьяно улыбнулся. — Эй, коп, я знаю, кто убил твоего старика. Я могу тебе сказать. — Маролла знал, что обречен. Кажется, наконец он все понял — и это вселило в него смелость. — Хочешь знать, кто убил твоего отца? Ты ведь очень хочешь это узнать, да?

Гаргано напоследок стукнул его головой, совсем как рыбак, который глушит трепыхающуюся рыбу, и Маролла сполз в багажник, лицом вниз. Гаргано наклонился, чтобы покрепче связать его, но тело лежало слишком далеко.

— Иди сюда, — прорычал Гаргано. Он подтянул Мароллу ближе и начал обматывать бечевкой его шею.

Тот сопротивлялся, дергал головой, уворачиваясь от петли.

— Нет! Не надо, не надо! Пожалуйста, не надо, пожалуйста, пожалуйста!

Один из парней подошел, чтобы удержать его. Гаргано завязал веревку, свободный конец протянул к лодыжкам. Он слегка вздернул щиколотки Мароллы, чтобы веревка провисла, и закрепил ее так, чтобы она натягивалась под тяжестью ног. Когда Гаргано отпустил жертву, петля затянулась под весом тела.

Маролла немедленно начал задыхаться. Его голова дергалась из стороны в сторону, он хватал ртом воздух. Как только он сообразил, что руки у него привязаны к ногам и что, задрав их, можно ослабить петлю, Маролла несколько раз глубоко вздохнул.

— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Пожалуйста. Я верну деньги. Верну. Верну. Пожалуйста, Вин. Пожалуйста…

Гаргано достал нож. Джо подумал, что итальянец собирается отрезать палец или ухо в качестве трофея. Но вместо этого Гаргано перерезал спасительную бечеву, которая соединяла руки и ноги Мароллы. Без поддержки ноги снова натянули веревку, и тот опять начал задыхаться. Он изогнул спину как можно сильнее, чтобы бечева провисла, но долго сохранять такое положение было невозможно — позвоночник выгнут до предела, шея и лодыжки соединены веревкой, точно тетивой лука. Скоро он устанет, выпрямит ноги и задохнется…

— Эй, коп, поди сюда, — позвал Гаргано.

Джо встал у открытого багажника.

Маролла затрепетал.

Гаргано обратился к нему:

— Хочешь что-нибудь ему сказать? Нет? Я так и думал.

Он харкнул, собрал во рту побольше слюны и плюнул Маролле в лицо.

Джо уставился на плевок. Он пришелся чуть ниже виска — там, где начиналась челюсть. Слюна была коричневого цвета, она стекала, обретя сначала форму эмбриона, потом напомнила формой морского конька. Маролла, не в силах вытереться или стряхнуть плевок, зажмурился, на него набросили тряпку, и картинка исчезла под складками ткани, которая рябила от движений. Тряпка была нужна, чтобы заглушить звуки.

Гаргано захлопнул багажник, и машина снова закачалась вверх-вниз.

Хотя, возможно, Джо опять показалось.

Вскрывание замков происходит на крошечном пространстве — в скважине. В увеличенном виде она напоминает узкий коридор с гладким стальным полом и зубчатым потолком. В потолок встроены четыре штыря (или больше, в зависимости от замка), каждый из которых движется вверх и вниз. Когда штыри поднимаются на определенную высоту, замок открывается. Зазубренный край ключа поднимает все штыри одновременно. Задача взломщика — поднять их один за другим.

Разумеется, это вопрос чутья. Когда штырь достигал нужного положения и вставал на предназначенное место, Рики ощущал — кончиками пальцев, ушами, глазами, шестым чувством, — что замок слегка подается. Едва различимое, как вздох, движение. Для Рики взлом замков в первую очередь задавал работу воображению. Хороший вор вроде него может представить себе внутренность замочной скважины, он способен мысленно увеличить ее до размеров собора, войти внутрь, осмотреть круглые основания штырей, торчащих из потолка. Рики подумал, что, если однажды его посадят, он целыми днями будет лежать в камере с закрытыми глазами и воображать себе замки изнутри — невероятно сложные, с хитроумными приспособлениями, изобретенные для того, чтобы победить его, Рики. Механические чудеса, пока еще не придуманные мастерами. И он будет отпирать их, штырь за штырем, во сне, точь-в-точь как другие спящие заключенные расстегивают, пуговица за пуговицей, женские блузки.