Я скрипнула зубами, мысленно пожелав этой Оксане… здоровья. И как мне сейчас выкручиваться? Врать?! Чтобы что-то соврать, сначала придумать надо! Ай, ладно…

– Прости, – я спокойно посмотрела ему в глаза, – это не только моя тайна. Я дала слово, что то, что мне рассказали, не пойдет дальше. И это вопрос… выживания. У нас и правда не самые хорошие и дружелюбные отношения с нагами.

Честно говоря, я думала, он вцепится в меня клещом. Будет давить до тех пор, пока я не сломаюсь и не расколюсь. Но он лишь окинул меня долгим взглядом и медленно кивнул:

– Хорошо. Кому, как не мне, понимать, что некоторые секреты должны оставаться секретами.

Аж от души отлегло!

– Спасибо! – Я несмело улыбнулась.

– Не за что. – Он вернул мне улыбку и бодро спросил: – Ну что, возвращаемся? А то о нас подумают что-то неприличное.

Я рассмеялась:

– Возвращаемся!

До самого отъезда из дома Охотских мы с Ристом больше не перемолвились даже словом. Частично в целях конспирации, хотя смысла в ней я уже не видела. А частично потому, что Ангелина ни на шаг не отходила от сына, не сводя с него встревоженного взгляда. Такой материнский инстинкт у темных… поражал, да. Ехидничаю, но скорее от недоумения.

Когда Светлана дала команду собираться, Охотские решили проводить нас до порога всей семьей. И там Аристарх шепнул, чтобы я не вздумала удрать от кошек до того, как он к ним вырвется. Мол, надо будет еще кое-что обсудить, да и должок отдать. О каком должке он вещает, я так и не поняла, но согласилась. Что мне, тяжело, что ли?

А по возвращении в поселок клана вдруг началась… тихая и мирная жизнь. И это было так необычно, что я чуть не заработала параноидальный психоз. Спасибо Марго, которая вовремя заметила, как меня колбасит, и качественно вправила мозги на место.

И я наконец расслабилась. Разве может быть что-то лучше, чем просто жить? Теперь я с легким презрением относилась к тем, кто тяготился обыденностью и все искал приключения на свою пятую точку. Безумные, вам оно надо?!

Каюсь, загостилась у кошек я от души. По сути, всю сессию у них просидела. Димка сообщил, что законные автоматы красиво стоят в зачетке (спасибо моему напарнику, сдержал слово) и мне являться не надо. Ну кроме как на традиционный пикничок по поводу окончания курса. Вот я и отдыхала. Трепалась с Марго, шкодничала с Мышкой, подначивала Дана и пыталась научиться приемам самозащиты у Яры. И это замечательное время, эти замечательные кошки… Черт, они поколебали мою решимость по возвращении в обычную жизнь отгородиться от всего этого высоким забором. Разве я смогу отказаться от новых друзей? Которые еще и столько для меня сделали… Да ни за что!

Аристарх куда-то пропал. Телефон его молчал – да-да, я ему даже позвонила, поймала номер последним в принятых… Дан на мои осторожные вопросы только руками разводил, мол, сам бы рад знать, куда его унесло. Единственное, что было известно, – через два дня после похорон мой напарник свинтил куда-то из родного дома и больше не появлялся. Честно говоря, я даже немного обиделась. Зачем было настоятельно просить меня задержаться у кошек, чтобы потом вот так пропасть?!

Но это была всего лишь ма-а-ахонькая ложечка дегтя в огромной бочке меда.

Я прекрасно отдохнула!

Но, как известно, все хорошее рано или поздно заканчивается.

Мне позвонил Димка и огорошил, что сабантуй будет через пять дней. Сессия закончилась. И сразу вспомнилось, что мне еще билеты домой купить надо.

Сказать о том, что я уезжаю, оказалось довольно тяжело. Я минут пять топталась под кабинетом Светланы, не решаясь постучать. Все казалось, что предаю ставший мне родным клан…

– Все же решила вернуться к нормальной жизни, – улыбнулась мать клана, когда я сбивчиво пояснила причину своего визита и даже сумела сказать, что хочу уехать завтра.

– Да, – тихонечко отозвалась я.

– Понимаю, – склонила голову она. – Приезжай в гости.

– Обязательно!

– И… предложение учиться наемничьему ремеслу остается в силе. – Она махнула рукой. – Беги! Тебе много кому надо сообщить о своем решении.

Я поблагодарила ее и последовала дельному совету. Обросла я знакомствами за это время… Забежать на кухню к тете Соне, потом в гараж к моему одногодку Артему, который учил меня кататься на мотоцикле. Затем – проведать садовника дядю Петю и его пятилетнюю племяшку Катюшу. И конечно же не забыть о тех, кто стал мне второй семьей: Мышка, Марго, Дан и Яра.

И вот мы с Мышкой молча катались на наших любимых качелях в саду.

– Так где, говоришь, Дан? – спросила я, чтобы прервать это затянувшееся молчание.

– Не знаю, сказал, что к вечеру будет, – не глядя на меня, отозвалась подруга, а потом вдруг резко повернулась в мою сторону. – Может, передумаешь? Ну зачем тебе та, как ты говоришь, реальная жизнь? У нас же интереснее!

– Ваше «интереснее» мне боком выходит. – Я покачала головой. – Не могу, Марин. Для меня это все слишком.

– Ладно, – разочарованно вздохнула она. – Но ты хоть приезжать будешь?

– Конечно! – рассмеялась я и подмигнула ей. – Думаю, мы и в городе с тобой неплохо погуляем, без всяких фэнтези.

– Это мы можем! – воодушевленно воскликнула она, но сразу посерьезнела. – А как же Рист? Ты обещала его дождаться.

– Я не обещала ждать вечность, – покачала головой я. – Мышка, я и так у вас засиделась.

– Знаешь, я совсем не против, чтобы ты засиделась еще немного, – пробурчала волчица, не желая сдаваться.

– Ой, не начинай! – Я закатила глаза и оттолкнулась ногами от земли, приводя качели в движение.

– А вот и начну! – Она показала мне язык и тоже присоединилась к раскачиванию.

– Мышка, Ромашка, вы здесь? – окликнул нас голос Данилы.

– Дан, мы на качелях! – крикнула подруга и чуть не слетела на землю.

– Осторожнее! – Я придержала ее за плечи.

Ну вот, сейчас еще с Даном попрощаюсь, и можно собираться. Завтра с самого утречка Мышка отвезет меня в общагу.

Но, как оказалось, Данила был не один.

– Какие люди и без охраны, – ехидно пропела Мышка, окинув выразительным взглядом Риста. – Ты где был, пропажа наша дорогая?

– Где был, там меня уже нет, – хмыкнул тот, подходя к нам.

Дежавю, однако. Давно я его таким не видела… Словно перенеслась в тот день, когда я впервые увидела не Аристарха-преподавателя, а Аристарха-наемника. Такие же черные джинсы, такая же черная футболка, такие же очки, и даже выражение лица такое же – вальяжно-ехидное. Единственное, что выбивалось из образа, – коробка в его руках.

– Ир, мать сказала, ты уезжаешь? – Дан внаглую пристроился между нами, бесцеремонно оттеснив к краю зашипевшую Мышку.