Тамара Ильинична вздохнула. Возник официант, принесший мне сок, а Никольской – самый дорогой коктейль. Потягивая его через трубочку, женщина начала рассказ.

– Коля был душой компании, его все любили. Однако в нем чувствовалась какая-то… фальшь, что ли. Да, да, он как будто играл определенную роль…

Еще бы, усмехнулась я про себя, ведь днем студент Винокур был нормальным человеком, а ночью – монстром.

– Николай отлично рассказывал анекдоты, мог развеселить любого. Неудивительно, что я в него в итоге влюбилась. И мы были какое-то время вместе.

Женщина вздохнула.

– Но затем он меня бросил. Безо всякой причины! Точнее, причина имелась – он был настоящим юбочником, наш Коля Винокур. Вот и дал мне отставку, чтобы заняться другой девушкой. Ну, это можно было бы пережить, если бы… если бы не одна история. Однако сначала о том, как я узнала, что у меня есть соперница. Коля же мне ничего об этом не говорил, просто однажды заявил, что между нами все кончено. Я не могла с этим смириться и решила узнать, в чем дело, поэтому некоторое время следила за ним.

Моя собеседница следила за маньяком! Вот это да! Или Винокур в то время на людей еще не охотился? Нет, смерть его родственников доказывала – охотился.

– И увидела, как он отправился на свидание с одной эффектной блондинкой. Конечно, соперничать с ней я не могла. И мне стало обидно, что Коля не сказал мне правду. Но если бы все было так просто…

Никольская помолчала, нагнетая обстановку.

– Винокур жил тогда не в общежитии, а на съемной квартире. Мог, как иногородний, получить место в общаге, но по каким-то причинам этого не сделал. А деньги у него были, он подрабатывал медбратом. Так вот, пришла я к нему на квартиру, половину своей избы ему сдавала подслеповатая и глуховатая старушка. Коли дома не было. Но я и знала, что его не будет, и пришла специально, потому что…

Ей явно хотелось устроить шмон в квартире того, кто бросил ее, подумала я.

– Потому что мне хотелось знать, кто же моя соперница, та самая блондинка. Дверь на Колину половину была заперта, однако я знала – у старушки имеется на всякий случай запасной ключ. Ну и я…

Женщина замялась, но ее взгляд упал на конверт с двумя тысячами евро, и она собралась продолжить. Но в тот момент возник официант, принесший заказ Никольской. При нем Тамара Ильинична не стала ничего говорить, дождалась, пока тот уйдет.

– И я позаимствовала ключ у старушки. Это было несложно – в отличие от Коли, она свою дверь никогда не запирала, а так как была слеповатая и глуховатая, то даже не слышала, что к ней кто-то зашел. Связка ключей лежала на комоде, я взяла ее и удалилась.

Кажется, дамочка гордится своим поступком, прокомментировала я про себя, но вслух ничего не сказала.

– Открыв дверь, я проникла на половину Коли. У него везде царил идеальный порядок. Ведь Коля всегда был чистюля.

Ну, это мне известно. Понятно, маньяк уже тогда тщательно заметал следы.

– Ничего такого я не обнаружила. А потом увидела люк, который вел в подполье. Я подняла крышку – и вдруг увидела в окно, сквозь тюлевую занавеску, Колю! Он возвращался домой!

Лицо у женщины дернулось, и она прошептала:

– Я не могла допустить, чтобы он застал меня, поэтому не оставалось ничего иного, как нырнуть в подполье. Однако на всякий случай я дверцу оставила приоткрытой – мне же требовалось видеть, что он делает!

Голос Никольской звенел от возбуждения. Кажется, давние события до сих пор волновали ее.

– Коля вошел и, как мне показалось, осмотрелся. Может, почувствовал, что у него кто-то в квартире побывал, уж не знаю. Он всегда был таким чувствительным! А затем задернул шторы и принялся раздеваться. Причем я отметила, что рубашка у него вся в крови.

Никольская вздохнула и прикрыла глаза.

– Я испугалась – неужели на него кто-то напал? Но кровь была не его, потому что ранений на его теле не было. Он тщательно вымыл руки – там имелся рукомойник, а потом замочил рубашку в тазике. Затем двинулся к люку, что вел в подполье. А ведь там сидела я!

Женщина снова вздохнула, видимо, погрузившись в воспоминания.

– Не хватало еще, чтобы он обнаружил меня там! Так как мои глаза привыкли к темноте, я разглядела, что в подполье стоит какое-то подобие сундука и шкаф. Недолго думая, я нырнула в шкаф. Помню только, что он был забит одеждой. А затем в подполье зажегся свет, и появился Коля. Я наблюдала за ним через щелку. Спустившись вниз, он поставил на деревянный стол портфель, из которого вынул смятую одежду, Причем это была женская одежда. Могу поклясться – именно это платье, белое с фиолетовыми цветочками, было на той самой блондинке, с которой я застукала его парой дней раньше!

Никольская поежилась и добавила:

– Тут он подошел к шкафу, открыл его. А я ведь сидела там! Хорошо, что мне удалось спрятаться за прочей одеждой. Я видела, как он повесил платье на вешалку. А платье… платье было в крови! Свежей! Николай прикрыл дверцу шкафа, причем так, что я уже ничего не могла видеть. Но зато могла слышать. И поняла, что он извлек что-то из портфеля. Что-то, завернутое в целлофан, потому что до меня донесся характерный шелест. А затем раздался стук, из чего я сделала вывод, что он положил то, что принес с собой, в сундук. После чего до меня донеслись шаги – Коля поднялся наверх.

Женщина несколько мгновений молчала, а потом сказала:

– Уж не знаю, как долго я просидела в шкафу, наверное, несколько часов. Я была парализована страхом. Да и не была уверена, где именно находится Коля – в доме или нет. Хотя мне казалось, что до меня донесся приглушенный стук входной двери. Наконец я вылезла из своего убежища. И обнаружила на столе смятый целлофановый пакет – он тоже весь был вымазан кровью.

– А сундук? – спросила я. – Вы в него заглянули?

Никольская дернулась и заявила:

– Нет, нет, что вы! У меня и мысли такой не было!

Я ей не верила. Столь любопытная особа наверняка хотела узнать, что принес с собой Винокур. Хотя я и так уже знала, что именно – вероятно, голову той самой эффектной блондинки.

– К тому же сундук был на замке, а ключ от него был только у Коли. Я просто осторожно поднялась по лестнице из подполья, убедилась, что его в квартире нет, и убежала прочь. Предварительно, конечно, подкинув ключ старушке.

Завершив рассказ, женщина с жадностью принялась за еду. Что же, сведения были занимательные, однако особо меня не удивившие. То, что Винокур убивал в бытность свою студентом медицинского вуза, я и так давно поняла.

– И что вы сделали? Вызвали милицию? – спросила я строго.

– Нет, зачем? – продолжая жевать, ответила Тамара Ильинична. – Ведь тогда бы мне пришлось признаться в том, что я проникла в его жилище, а за такое меня бы по головке точно не погладили. Да и что я такого видела? Я сделала вывод, что Коля фетишист – ему нравилось собирать одежду своих подружек.