12 ноября 1924 года Правительство Республики утвердило этот договор, на основании которого предприниматель Густав Хюпплер и капитан Август Грюнберг (АО «Hüppler ja Ко») получили концессию на подъем всех затопленных в водах Эстонии в период Первой мировой войны плавединиц. Дополнительно было отмечено, что для окончания начатых до 31 декабря 1928 года, но не законченных к этому времени работ, срок окончания договора автоматически продлевается еще на один год.{55}

Выполнение договора требовало больших капиталовложений, чтобы полностью финансировать работы. У заключивших договор на концессию предпринимателей они отсутствовали, поэтому решили привлечь иностранцев, т.к. собрать на родине такой капитал возможности не было. Уже в декабре 1924 года Г. Хюпплер выехал за границу для поисков возможных инвесторов. Он посетил Берлин, Роттердам, Лондон. Удалось заинтересовать несколько английских и немецких фирм.

Большую активность проявили две немецкие фирмы: «Aufbau-Industrie G.m.d.H., Bremen» и «Bugsier-Rcderei und Bergungs-Aktiengesellschaft, Hamburg». Но они, дав согласие на подъем «Славы», выставили свои условия, основным из которых было то, что после подъема корабль уведут на разборку за границу, а Эстонии будет передано только вооружение.

Г. Хюпплер подал Правительству Республики соответствующее прошение с просьбой утвердить в срочном порядке их договоры с немецкими фирмами, т.к. до начала работ они должны провести необходимые исследования в районе затопления «Славы». Работы по подъему планировалось начать 1 июня, а погодные условия позволяли проводить их только в течение 4 месяцев. Но это предложение противоречило основному условию — разборка должна была проводиться в Эстонии. В результате был получен категорический отказ.

АО «Hüppler ja Ко» пытались подключить к работам по подъему «Славы» и крупнейшую в Эстонию спасательную организацию — «Балтийское спасательное общество». За работу ему обещали заплатить 22 300 английских фунтов стерлингов. Оплата гарантировалась только в случае успешного подъема «Славы» и доставки в указанное заказчиком место. В случае неудачи все затраты на проведенные работы должно было нести Общество, ответ от которого ожидали до 26 мая 1925 года.

К этому времени выяснилось, что все переговоры АО «Hüppler ja Ко» о подъеме «Славы» с немецкими, голландскими, французскими и английскими фирмами, а также «Балтийским спасательным обществом» зашли в тупик. Последнее на запрос так и ответило, а иностранные фирмы не устраивали условия эстонской стороны{56}. Одновременно с поиском капиталовложений, общество проявило активность и начало подъем и разборку судов уже в конце 1924 года, хотя, согласно условий договора с Правительством Республики, эти работы могли начаться 1 мая 1925 года.

На «Славе» планировали уже зимой 1924—1925 гг. начать работы на надводной части, откуда собирались демонтировать и вынуть все оборудование. Далее корпус хотели загерметизировать и в дальнейшем поднять в плавучее состояние. Но любые хорошие или плохие планы остаются шинами, а в реальности почти всегда все складывается по-иному.

Поэтому АО «Hüppler ja Ко» начало свою практическую деятельность с более малых и доступных для работ затопленных судов. Для этого заключили договоры с местными подрядчиками. «Первой ласточкой» был подъем осенью 1924 года силами Портовых мастерских в Минной гавани Таллинна подводной лодки типа «Кайман». За ней начались работы на английской подводной лодке «С-32» и канонерской лодке «Кореец», лежавших на грунте в Минной гавани Таллина. Хотя разборка этих плавединиц прямо не связана с темой «Славы», все же стоит сказать несколько слов об их конечной судьбе.

В ноябре 1918 года немцы оставили в Адмиралтейском бассейне Старой гавани Таллина (Портовые мастерские) бывшие российские подводные лодки: «Кайман», «Крокодил» и «Дракон». В феврале 1919 года Командующий ВМС назначил комиссию из инженеров-кораблестроителей и механиков для определения возможности их использования. Общий вывод из обширного письменного заключения комиссии был один — это металлолом. Было приказано использовать с подводных лодок пригодный для этого материал при ремонте других судов. Неизвестно, что именно было использовано, но в конце 1924 года две лодки находились в затопленном состоянии в Адмиралтейском бассейне, а одна в Минной гавани{57}.

В сентябре 1920 года Отдел спасения затонувшего имущества (в то время он был уже в составе Главного управления мореплавания Министерства торговли и промышленности) начал в Пярнуском заливе под Тыстама работы по подъему канонерской лодки «Кореец» и подводной лодки «С-32». В следующем месяце «Кореец» был доставлен в Таллин{58}.

Первоначально межведомственная комиссия из представителей разных министерств приняла решение передать «Кореец» Управлению судоходства (Государственное пароходство), т.к. другие госструктуры, в том числе и ВМС, интереса к нему не проявили. ВМС уже в то время искали выходы, как избавиться от крупных кораблей («Lennuk», «Vambola» и «Lembit»), содержание которых обходилось дорого, но в то же время они абсолютно не подходили для использования в разработанном стратегическом плане морской обороны, основанной на минно-артиллерийских позициях и для обслуживания которых были необходимы корабли намного меньших классов (сторожевики, тральщики, минные заградители, подводные лодки, сторожевые и торпедные катера){59}.

Управление судоходства решило использовать корпус «Корейца» в качестве сухогрузной баржи, для чего в конце 1920 года он был поставлен в плавдок Таллинских портовых мастерских и начались работы по его перестройке, а фактически — демонтаж всего лишнего. Паровые машины были вынуты, отремонтированы и сданы на склад Портовых мастерских. Работы продолжались до начала 1922 года. В феврале того же года новая межведомственная комиссия приняла решение прекратить работы но перестройке. Основным аргументом было заключение, что перестройка в баржу является бессмысленной тратой государственных средств. Корпус «Корейца» отбуксировали в Минную гавань и поставили к причалу, где он со временем опять сел на грунт. В начале января 1925 года «Кореец» был поднят и отбуксирован в бассейн Петровского завода, где началась его окончательная разборка. Работы собирались закончить через два месяца.

В сентябре 1921 года была поднята и доставлена в Таллинн английская подводная лодка «С-32». После осмотра ее состояние признали пригодным для восстановления и включения в состав ВМС. Сохранилось: 80% корпуса, 75% механизмов, 5% электрооборудования и 50% вооружения. Для проведения работ необходимо было получить из Великобритании техническую документацию и запасные части. Командование сделало соответствующий запрос, на который был получен ответ, что подводные лодки являются наступательными средствами, а Эстонии нужны только оборонительные. Этим дело и закончилось.{60}

Но вернемся к проблемам с разборкой «Славы». Уже в самом начале своей деятельности Г. Хюпплер и А. Грюнбер поставили задачу организовать новое акционерное общество с основным капиталом в 40 000 английских фунтов стерлингов, получившее название «Викиш».