Но эйдетик обладает и другими волшебными способностями, которые наделяют полководца и вождя страны невероятной силой — стоит лишь приложить к этой магии технические достижения современной цивилизации.

Например, такой вождь-эйдетик не нуждается в армиях аналитиков, готовящих справки. Так, гитлеровский министр вооружений Альберт Шпеер вспоминает, что Гитлер не пользовался аналитиками, намеренно отказываясь логически анализировать положение. Он не перепроверял планы военный операций и — внимание! — не стремился предугадать контрмер противника. То есть, он был уверен, что противник будет действовать так, как хочет того сам Гитлер. Вождь рейха обладал способностью воспринимать окружающую действительность без помощи рассудка, совершенно другими контурами своей психики. Он инстинктивно чувствовал приближение опасности, что спасало ему жизнь еще в окопах Первой мировой войны. (Известен случай, когда Гитлер, охваченный необъяснимым желанием, поспешно покинул воронку, в которой сидел вместе с другими, пережидая обстрел — и тотчас в эту воронку упал снаряд, разорвав оставшихся в ней).

Но вот что еще более поразительно: эйдетик может управлять ходом событий, изменять реальность. М.Кох-Хилльбрехт приводит данные исследований выдающегося советского психиатра и психолога Александра Лурия (1902-1977 гг.), который тридцать лет работал с эйдетиком Шерешевским, странным еврейским журналистом. Тот не различал реальности и своих фантазий, будучи уверенным: если он чего-то страстно захочет — то это случится как бы само собой. Или же события в реальной жизни пойдут именно так, как он представит. На спор с друзьями пациент Лурия делал так, чтобы кассир в магазине давала ему, например, не 10 рублей сдачи, а все двадцать.

Гитлер делал то же самое — но уже внушая свою волю сотням миллионов людей. При этом зачастую без всяких слов, одним взглядом. Несть числа случаям того, как люди становились его фанатичными приверженцами, едва только встречались с ним взглядом.

И эти же эйдетические способности делали Гитлера сильнейшим полководцем. Например, в ходе безумно авантюристической кампании по захвату Норвегии (рудной базы Германии) в 1940-м судьба всей войны повисла на волоске: немецкие горнострелковые части без артиллерии не могли выбить англичан из Нарвика. Был только один способ перебросить им пушки: по воздуху. Но имевшиеся орудия не входили в нутро немецких бомбардировщиков. И тут Гитлер вспомнил, что во время одного из парадов в Австрии мельком видел горные орудия как раз подходящих габаритов. Так оно и оказалось! Нарвик пал.

Дело здесь не только в способности держать в уме сложнейшую фронтовую обстановку, не только во внезапных озарениях. Главарь Третьего рейха уже в тридцатые годы смог очень живо вообразить себе грядущую войну, причем как с позиции рядового солдата, так и с «птичьего полета». Так, «…он с легкостью ставил себя на место артиллериста: «Мне не нужно бегать туда-сюда со станиной лафета в руках, поскольку можно автоматически развернуть ствол в любом направлении. Это орудие просто бесценно для обороны береговой линии!» — говорил Гитлер, познакомившись с чешскими гаубицами. (М.Кох-Хилльбрехт. Указ. соч., с. 90-91)...

Меняйлов делает удивительно открытие: главные и самые чудесные победы в военной истории мира совершали люди, которых он называет сверхвождями. Их плеяда известна всем: Александр Македонский, Пирр, Ганнибал, Наполеон и Гитлер.

С точки зрения Меняйлова, все они — личности крайне омерзительные, ненормальные. Все они, как реальный Гитлер или придуманный Азимовым Мул — извращенцы, некрофилы и дегенераты, одержимые неврозами и страдающие от физических недостатков. Они, дескать, сродни вожакам обезьяньей стаи, которые способны командовать своими подчиненными без слов, одной только психической энергией. Сверхвожди обладают способностью создавать «поле стремления к смерти», «некрополе» по Меняйлову, которое подчиняет себе миллионные армии, делая их безгранично преданными полководцу-сверхвождю. Эти армии творят чудеса на поле битвы, не обращая внимания на потери, при этом сами становясь мощнейшим усилителем психоэнергии их лидера.

Так, Меняйлов доказывает: Наполеон руководил своими армиями больше не словами и приказами, а неимоверным усилием своей воли, фантазии, бешеной верой в свою военную удачу. Он присутствовал на поле битвы — и события разворачивались так, как он страстно желал, повинуясь его колдовским чарам.

Но самое поразительное заключается в том, считает Меняйлов, что не только свои войска (страна), но даже противник попадает под влияние психического поля сверхвождя и начинает действовать так, как нужно завоевателю. Если у него, конечно, нет своего сверхвождя...

... «Важнейший фактор великих войн — сила (и направленность) некрополя сверхвождя.

Сверхвождь хочет — и вооруженная толпа бросается вперед; у противника же опускаются держащие оружие руки.

Сверхвождь галлюцинирует — и противоборствующему военачальнику как будто отшибает память вместе с военным опытом и всякое соображение, и он в третий раз подряд оказывается послушно пойман в однотипную ловушку.

Сверхвождь галлюцинирует — и противник толпами сдается в плен…» (Указ. соч., с. 79).

В самом деле, здесь, при всей спорности и слабости объяснительных моделей, есть над чем поразмыслить.

Тот же Ганнибал бил римлян одним и тем же приемом: высылал вперед отряд-приманку, имитировал его поражение, устраивал ложное бегство и заставлял противника кидаться вперед в полной уверенности, что успех достигнут. Но затем на римлян обрушивались засадные отряды, римляне ударялись в панику — и теперь уже сами обращались в бегство, а наступающие ганнибаловцы били их без счету. Этот сценарий повторялся раз за разом, будто римляне каждый раз оказывались очарованными и не помнили о том, что было прежде. Каждый раз они попадались на одну и ту же удочку Ганнибала. И сколько бы войск они не набирали и не бросали навстречу Ганнибалу, пытаясь победить его в решительном сражении, они неизменно терпели поражения. Сверхвождю именно это и требуется: чем больше людей противник бросит на него в прямое столкновение — тем больше вражеских войск такой вождь захватит под действие своего «поля смерти», тем больше заставит в панике бежать и погибать под ударами преследователей. Но едва вера Ганнибала в самого себя и его способности творить реальность усилием воли угасли — он погиб...

... Подобная ситуация наблюдается и с Гитлером. Человек, гипнотические способности которого отмечают все современники, тоже, кажется, заставляет Реальность подчиняться его галлюцинациям.

Ему же, уверен Меняйлов, удалось в 1941-м полностью подчинить себе поведение руководителей Советского Союза. Во-первых, разум Сталина оказался намертво пленен рациональной логикой: Гитлер не может напасть на нас, пока в тылу осталась несдавшаяся Британия, все концентрации немецких войск на границах — это отвлекающий маневр, грандиозная провокация ради того, чтобы вынудить Москву ударить первой, потеряв поддержку США (которые соглашались помочь СССР только в случае неспровоцированной агрессии Германии).

При этом руководство СССР словно нарочно сделало все, чтобы облегчить немцам успех 1941-го, захват ими миллионов пленных и богатейших трофеев: подтянуло все военные припасы и массы горючего вплотную к границам, скучило авиацию Западного фронта на немногих аэродромах, оставило целыми стратегически важные мосты, сломало систему укреплений на старой границе, расположило русские части так, чтобы они попали под удары и окружение. Да и вся инфраструктура партизанской войны против захватчиков, к которой в СССР готовились с 1920-х годов, оказывается разгромленной в 1938 году.