Вспоминая вчерашний вечер, поймала себя на том, что улыбаюсь, совсем забыв про вязание. Марьяна, видя, что я не настроена сейчас на разговоры, достала из своей корзинки спицы и тоже взялась за работу. Даже Хандзя что-то пыталась вязать, очень старательно путала нитки длинноватыми для нее спицами.

— Что вяжешь, Хандзя? — Прервала молчание я.

— Чулок бабушке Руже. — Важно ответила девочка. — Она старенькая. У нее ножки все время мерзнут. Она малышам чулки вяжет, а я буду вязать ей.

— Молодец! — Похвалила я Хандзю. — Здорово ты придумала.

— Это не я, это мама. — Со вздохом призналась та. — Я сперва хотела Мирко связать. Но мама сказала. Что пока я довяжу, у Мирко ножка уже вырастет. А у бабушки Ружи нога уже не растет, потому что она взрослая. Тетя Трауте, а ты — тоже взрослая, да?

— Хандзя, сколько раз тебе говорить, что не «тетя», а госпожа Трауте. — Строго напомнила девочке Марьяна, которая до этого слушала дочкину болтовню, улыбаясь одними кончиками губ.

— А почему раньше можно было? — Тут же полюбопытствовало дитя. А ведь и правда, я настолько привыкла дома к такому обращению, что мне даже и в голову не пришло поправить Хандзю, когда она в дороге начала меня так называть. Надо было что-то придумать, чтобы не обидеть ребенка. Но и авторитет матери ронять не след.

— Потому что раньше не было столько людей вокруг. — К счастью, объяснение пришло мне в голову быстро. Сказывалось время, проведенное с племянниками. — Если ты будешь называть меня «тетя Трауте», то и остальные начнут за тобой повторять. А я не хочу быть тетей для всего села.

— И правда. — Покладисто согласилась Хандзя. — Ты не можешь быть тетей старосте, он же уже почти дедушка. И бабушке Руже — тоже не можешь.

— Правильно. — Похвалила я. — Так что тетей ты меня можешь называть, то только тогда, когда нас никто не слышит. А в остальное время — как мама сказала. Договорились?

— Договорились! — Радостно согласилась Хандзя. Марьяна только покачала головой.

— Балуете Вы ее, госпожа. Нянчитесь, словно с ровней.

— Марьяна! — Конечно, лучше такие вопросы обсуждать не при ребенке. Особенно не при таком любопытным. Но я не сдержалась. — Вот только не надо в очередной раз рассказывать сказки. Господин наместник ясно дал понять, что статус тебе полагается, как любой рыцарской вдове. А что живете вы сейчас как простые селяне, так и мы с Арвидом тоже не в каменном замке половицы прохаживаем.

— Ну его, замок этот! — Проворчала в ответ Марьяна. — Снова в каменный мешок? Да ни за какие пряники! Лучше уж так, самой свою репку копать…

— Это да. — Не стала спорить я, снова принимаясь за вязание. — Своя репка всегда слаще.

Марьяна кивнула и замолчала, видимо правильно поняв мое нежелание продолжать этот глупый разговор. Я и сама уже жалела, что завела его, но слова уже были сказаны.

Так, то болтая ни о чем, то отмалчиваясь, мы доехали до города. По совету Вита в городские стены въехали с вечера, чтобы избежать утренней толчеи. Многие купцы, оказывается, экономили на ночлеге, становясь на ночь лагерем под стенами города, а уже рано утром въезжали в город к самому началу торгов. На мой вопрос, почему бы и нам не поступить так же, Вит ответил, что у Радогаста в городе есть свояк, который пустит на постой по старой дружбе. Заплатим только за еду для нас и коней.

— А обрадуется ли твой свояк такой куче народа? — Поинтересовался Арвид у Радогаста. — Все-таки, это не ты сам или с сыном попутно заехать решил, тут обоз на четыре телеги.

— Ничего, у свояка есть где телеги поставить. Вы, господин меня, можно сказать, со дна озера достали. Весь мой род Вам обязан…

— Скажешь тоже… — Привычно отмахнулся Арвид. — Там до озера шагов сто — сто пятьдесят было.

Конечно, мы согласились, толпиться утром у ворот не хотелось никому, как и тратиться на дрогой заезжий двор. Но Арвид на всякий случай велел Радогасту выслать к свояку сына, спросить, и лишь после возвращения гонца с утвердительным ответом мы въехали в город.

Свояк Радогаста оказался не просто рядовым горожанином, а мастером-ткачом, что объясняло наличие обширного двора на окраине города. Приняли нас вполне радушно, но без особого пиетета. Хозяин с подмастерьями поприветствовали гостей и занялись своими делами, до конца дня им нужно было успеть еще многое доделать. Хозяйка позаботилась о том, чтобы мы ни в чем не нуждались, но нам многого было и не нужно. За последние недели даже мы с Марьяной привыкли в дороге обходиться малым. Рано утром хозяева пригласили нас разделить с ними завтрак, после чего мы распрощались с ними и отправились на торг.

Мы успели к самому началу. Солнце всходило над рекой, купцы уже почти закончили раскладывать товар. Случайные торговцы, вроде наших Вита с Радогастом, заняли отведенные им места и приготовились торговаться. Я думала, что мы с Марьяной пройдемся по рядам вместе. Можно, конечно, разойтись в разные стороны, но ходить одной по незнакомому рынку было не очень уютно. Впрочем, одной ходить мне и не пришлось. Нас вызвались сопровождать господин Тилль с Яном и, к моему удивлению, Арвид.

— А разве тебе не надо к наместнику? — Удивилась я, помня наш разговор.

— Надо. — Согласился Арвид. — Но я не думаю, что меня кто-то примет в такую рань. Поэтому похожу с вами немножко, а потом пойду.

Мы ходили между торговыми рядами, а я удивлялась: если это обычный торг, то какой же тогда должна быть в этом городе ярмарка? Здесь продавалось все: местные шерсть и репа, ячмень и рожь. Пушистые меха, привозимые вендами из своих дальних лесов, янтарь с побережья Восточного моря. Самые разные виды меда. Я даже и не знала, что мед бывает еще и таким (а про некоторый знала, но пробовать не приходилось).

Посуда и прочая кухонная утварь занимала целый ряд. Медная, железная, деревянная — она сияла на солнце начищенными или свежеобтесанными боками. Тут же пара стеклодувов продавали рюмки, штофы и прочее хозяйкино богатство, даже цветное стекло было. Пока я рассматривала всю ту красоту. Арвид склонился над моим плечом и негромко рассказывал, каких трудов стоит довезти до торга такой дорогой товар. И что особенно любят купцы возить стекло зимой или поздней осенью, заливая его в бочонках расплавленным маслом. Застывая, масло надежно держит стекло, не давая ему разбиться. А на месте стоит всего лишь снова подогреть бочонок, дать маслу стечь и все, натертые мягкой тканью бокалы радуют глаз и заставляют покупателей пошире развязывать кошель.

Ходить и смотреть можно было бесконечно, но я помнила, что у Арвида еще куча дел. Так что я довольно быстро выбрала то и это, стараясь не тратить лишнего, но чтобы не пришлось снова побираться по крестьянам. Арвид с Тиллем тоже не теряли времени, удачно купив фураж для коней, и теперь договаривались с торговцем, куда доставить крупный заказ. Я в торгах не участвовала, рассматривая корабли, стоящие у причала недалеко от торга. Если я правильно поняла, это была еще не Лаба, а один из ее притоков. Но, все равно, по нашей Ауе не прошла бы и половина этих торговцев.