У входа в подвал не было ни одного харда, что меня немного озадачило. Это означало только одно, Миры здесь нет. Внутри завибрировало беспокойство, где мне ее искать и у кого спрашивать? Весь штаб будто вымер, неужели хардов в рейд отправили, за то время что спал. Бред. Придется искать по запаху, который в последнее время стал неуловим.

Не теряя времени, ускорил шаг в поисках драгоценной пропажи. Казалось что хожу кругами, петляю все теми же однообразными коридорами и заглядываю в пустые кабинеты.

— Ты кого-то ищешь? — повернулся на голос в конце коридора.

— Где все? Почему не охраняют заключенную? — Стараясь не показывать свою заинтересованность в Мире, но меня уже всерьез распирает беспокойство.

— Большая часть отправилась к прорыву в западной части, остальные в левом крыле штаба. Заключенная в пыточной с мейстером, поэтому и охранять некого. — И как-то гаденько ухмыльнулся или мне это показалось, неважно. Захотелось ему эту ухмылочку в кровавое месиво превратить.

— И как давно заключенная там находится?

— Около трех сэт. Крепкая тварь, ни чего, у хардов давно не было отгулов, придется ей… — Я больше не смог это слушать. Впечатал кулак ему в челюсть, а после того, как хард осел, сломал ему шею. Труп закинул в пустой кабинет и не переживал что его обнаружат, мне уже все равно. Мира изменит прошлое, если нет, то я все равно в этом мире не останусь. Хоть я и часть его, он мне противен и чужд. А без нее и подавно.

Больше не останавливался ни где и не отвечал на вопросы, задаваемые попадавшиеся мне по дороге хардами. Я уже бежал злой, как черти из преисподней. Мне хотелось разорвать всех. Даже снова того харда, которого только что убил. Как он посмел так о ней говорить, мерзкая падаль. Слишком быстро его убил, надо было оставить помучиться. Внутри все клокотало от гнева, ничего перед собой не видел, кроме приближающей двери пыточной. В нетерпении перешел на бег, рванул дверь и даже не понял что перед моими глазами. Красивое оливковое тело превратилось в бледно-синюю поломанную куклу. Черные волосы разметались по сторонам, глаза закрыты, а из носа, рта и ушей текла темной струйкой кровь. Мертва. Нет. Этого не может быть. Я только что нашел выход как спасти ее и еще тысячи погибших от ее руки.

"Нееет!!!" — то ли пронеслось в голове, то ли заорал. И случилось то что никогда от себя не ожидал, потерял контроль полностью.

Не знаю сколько хардов было в пыточной, что с ними сделал. Я не понимал что творю. Перед глазами была моя любимая с вывернутыми конечностями и ломаным позвонком. Моя хрупкая нежная девочка, которая не виновата в том, что с ней произошло. Это все мы, мы в этом виноваты, жители этого проклятого мира и мой род причастен к смертям подобной Мире.

Гнев затопил все мое существо и отключил разум. Слышал только грохот моего сердца в ушах. Внутри все взорвалось, мой дракон пытался вырваться наружу царапая грудь когтями изнутри. Горло опалял жар, который постепенно уходил внутрь меня. Он тоже потерял любимую, и жаждет крови, но я ему не позволяю, подавляю. Иначе они легко отделаются. Это моя месть.

Сквозь шум громыхающего сердца пробивались стоны и мольбы, вперемешку с хрустом костей, но я не успокаевался, не мог насытиться их болью и страданием. Я хотел отмщения и освобождения моей душевной боли, которая раздирала меня и заполняла пустоту вместо сердца холодом, сильным и парализующим, что казалось окаменею, если не впитаю в себя тягучей и горячей жидкости, крови этих мразей.

— Остановись. — прохрипел едва слышно голос позади. Странно что я его услышал, среди треска рвущиейся плоти. — Если ты убьешь меня, она умрет.

Посмотрел на сказавшего мне, это был мейстер. Этот блеф, вызвал во мне не хорошее ухмылку. Пытается отсрочить неизбежное, он и так без пяти пили труп. Полусидя в углу, окровавленный и с торчащими ребрами наружу выглядел, как кусок гниющей падали. Вызвало удовлетворение, дракон со мной солидарен. Мейстер захлебывался собственной кровью, но даже в тот момент во взгляде этого урода не было раскаяния, наоборот, он считал что все сделал правильно. Лишить сил слабую женщину, чтобы не смогла дать отпор, затем всей толпой истязать ее три сета. Мои глаза снова затянуло пеленой гнева и я двинулся в угрожающем оскале на этот кусок дерьма. Мейстер продолжал хрипеть, выставляя руку вперед, в попытке защититься от меня.

— Она жива, только под заклинанием. — это признание далось ему нелегко, кровь булькала у него в глотке. — Заклинание искупления замкнуто на мне.

Что, заклинание? Внутри меня шевельнулась надежда. Заклинание искупления ломает заключенного в буквальном смысле, заставляя признаться во всех злоключениях, потом полностью исцеляет его и все повторяется до тех пор, пока тот кто нанес его, не прекратит эти мучения. Позади услышал громкий свистящий хрип. Сердечко бешено заколотилось от облегчения и радости, оглянулся и увидел Миру, кривляющую на полу. Рот был открыт в немом крике. Ее кости срастались и выпрямлялись с жутким хрустом, кожа стягивалась в местах разрыва. Тело возвращалось в первоначальный вид, только ее одежда висела на ней рваными окровавленными лохмотьями. И все это происходило без криков. В этот момент испытал восхищение, вперемешку с жалостью. Какая же сильная моя девочка, сколько ей предстояло вытерпеть боли и унижения. Ни один сильный хард столько за всю жизнь не выносил, сколько она за эти бесконечные три сета.

— Снимай заклятье. — зарычал в лицо. Он слабо улыбнулся, давая понять что этого не будет.

Бросился к Мире, у нас мало времени. Прижимал к себе крепче, чувствуя как меня затопляет робкая надежда. Достигнув полного исцеления она вновь начала кривляться от боли. Пошел обратный процесс.

— Не смей, слышишь?! Не смей уходить от меня! — заорал ей в лицо, прижимая к себе. В ее глазах была боль, обреченность.

— Я устала. Не хочу больше. — выкрикнула с хрипом. Если бы я мог забрать себе эту боль.

— Нет, нет, Мира, ты что. Я не отпущу тебя.

Еще сильнее прижал, целуя родное лицо. В груди стало тяжело. Страх и боль разрывали, молящуюся всем богам, душу. Не могу принять ее смерть, я сам без нее погибну. Нет, не отдам ее костлявой.

— Да где этот проклятый камень. — лихорадочно обыскивал Миру.

Она судорожно вцепилась тоненькими бледными пальчиками в пустоту ложбинки груди. Обхватила камень, вмиг ставший видимым.

— А я про него забыла, подарок Маркуса. — слезы потекли из ее глаз. Меня слегка кольнула ревность к погибшему другу, но я быстро собрался, отметая ненужное чувство. Времени мало. Снял осторожно с шеи камень и присмотрелся внимательнее. Руны, руны, здесь какие-то руны.

Мира обмякла, а глаза ее большие любимые остались открытыми, стекленея. Мне кажется я перестал дышать, сердце не остановилось, оно закаменело, обливаясь кровью. Внутри все оборвалось и пустота, леденящая и равнодушная. Дракон взревел от боли. Не могу поверить, нет, этого не может быть. Целовал ее лоб, губы, скулы такие родные и любимые. Не почувствовал как у самого глаза увлажнились. Смотрел в уже мертвые омуты, гладя по голове мою девочку, которая так и не узнала что для меня значит. Врезался в память взгляд каким она меня одарила при первой встречи. Я бы все отдал чтобы снова его увидеть.