— Так точно, сэр. Мы движемся со скоростью корыта, ползущего впереди.

Кэнфилд знал, что «Эмпресс» способен развивать не более пятнадцати узлов и сейчас идет полным ходом.

— Проклятие! — Баум посмотрел на мерцающий экран. — Оно опять исчезло из виду. — Он поднял глаза на Кэнфилда. — Но теперь я совершенно уверен, что видел его, сэр. Оно было на мониторе и двигалось...

— Лейтенант! — рявкнул Мэтью Хастингз, акустик первого класса.

— В чем дело, Хастингз?

— Я тоже засек их! Точно у нас за кормой! — Хастингз снял наушники.

Кэнфилд прижал один из них к уху.

— На каком расстоянии?

— Точно там же, где гость, о котором говорил Фредди.

Кэнфилд обернулся:

— Баум?

— На радаре до сих пор пусто, сэр.

Кэнфилд посмотрел на Хастингза:

— Скорость?

— Двадцать узлов, возможно, двадцать два.

— Кит? — Такое вполне могло случиться — крупный кит, поднявшийся к поверхности воды.

Хастингз пожал плечами:

— Может быть, но они плавают так быстро, только если напуганы. Минутку! — Акустик склонил голову, как будто это помогало ему слушать. — Звук винтов, сэр. У этого объекта имеется двигатель.

— Вы уверены? — спросил Кэнфилд, повышая голос.

— Проклятие. Лейтенант, это подводная лодка. Она приближается к нам!

Разговоры мгновенно утихли, как будто кто-то нажал на пульте управления телевизором кнопку выключения звука. Тишина укутала центр управления и связи ватным коконом. Кэнфилд нерешительно замялся. Наверняка это тот самый «гость», которого Баум засек радаром, — подводная лодка, которая идет, выставив наружу только рубку. Теперь она полностью погрузилась и исчезла с экрана. Означает ли это, что она изготовилась к атаке? В мозгу лейтенанта вновь и вновь звучали слова Червенко — «прежде чем действовать, убедитесь в том, что правильно оценили обстановку».

— Вы можете определить тип подлодки, старшина?

— Нет, сэр, — смущенно отозвался Хастингз. — У нее один винт, в этом я уверен. Машина, хотя и работает тихо, немного разболтана. Я улавливаю резонансные отзвуки, которых не слышал прежде. — Он некоторое время молчал. — Это не наше судно. Даю голову на отсечение.

— Обычная или атомная?

— Наверняка атомная, но не советская. Я хотел сказать, не русская. Я знаю, как звучат их тарахтелки. Маленькая подводная лодка атакующего типа, атомная.

— Может быть, британская?

Хастингз покачал головой.

— Слишком маленькая. И звук другой. — Он вновь посмотрел на лейтенанта. — Вспоминая, чему меня учили, я бы предположил, что это старая китайская субмарина класса «Хань». У них на верфях стоят лодки нового типа, но я не слышал, чтобы хотя бы одну из них отправили в плавание. Вдобавок я улавливаю звук вибраций, характерных для старой конструкции.

Хастингз умолк, прислушиваясь, и в помещении возникла мрачная тишина.

— Она приближается, лейтенант.

— Дистанция?

— Десять миль.

Кэнфилд кивнул. У него перехватило горло, и все же он сумел выкрикнуть:

— Спаркс! Сообщите на мостик! Быстрее!

* * *

Червенко молча сидел на мостике рядом с капитан-лейтенантом Бьенасом.

— Заступайте на вахту, Фрэнк, — сказал он. — Приготовьтесь к активным действиям. Пусть все займут места по боевому расписанию. Я иду вниз.

— Слушаюсь, сэр.

Червенко спустился по трапу, вошел в центр управления и связи и кивнул Кэнфилду:

— Рассказывайте, Мозес.

Лейтенант доложил обо всем, что происходило с той секунды, когда Баум обнаружил на экране радара крохотный всплеск.

— Понятно. Это точно китайская подлодка?

— Так полагает Хастингз.

— Мне приходилось иметь дело с подлодками класса «Хань», и, может быть...

Акустик поднял лицо:

— Капитан, они замедляют ход!

Червенко подошел к старшине и остановился за его спиной:

— Сколько до них, Хастингз?

— Пять-шесть миль, сэр. — Неподвижный взгляд Хастингза был устремлен в пространство, как будто он обратил все свои чувства в слух. — Да, они явно уменьшают скорость.

— Вы улавливаете признаки какой-либо активности? Хастингз сосредоточился:

— Нет, сэр. Только звук винтов на пониженных оборотах.

— Уравнивают скорость с нашей?

Акустик посмотрел на капитана, изумленный точностью его предположения:

— Так точно, сэр. Я бы выразился именно так.

Червенко кивнул:

— Наблюдают за наблюдателем.

Техники встревоженно переводили взгляд с капитана на акустика и обратно.

Червенко повернулся к Кэнфилду.

— Внимательно следите за обстановкой, Мозес. Докладывайте о любых изменениях, даже самых незначительных. Даже если у них кто-нибудь икнет, я хочу об этом знать.

— Слушаюсь, сэр.

— Я буду у себя. Докладывайте на мостик Фрэнку.

Червенко покинул набитое электроникой помещение и отправился к себе в каюту. Он вновь набрал номер на своем телефоне закрытой связи.

— Броуз слушает! — прогремел звучный голос.

— Говорит капитан Червенко, командир «Кроува». У нас гости, адмирал. Боюсь, вам это не понравится.

* * *

Гонконг

Задумываясь над тем, как сильно изменилась его жизнь за годы, прошедшие с тех пор, как вирус Хейдса погубил его невесту и едва не вызвал мировую эпидемию, Смит с благодарностью вспоминал сестру Софии, Рэнди, которая все это время оставалась одной из немногих его радостей. Смит редко виделся с Рэнди, поскольку та почти всегда пребывала в отъезде, но все же иногда они одновременно оказывались в Вашингтоне. Они условились всегда оставлять друг другу сообщения на автоответчике. Когда их пути пересекались, они вместе ужинали и танцевали, хотя этот «танец» бывал в основном словесным, с прозрачными вопросами и уклончивыми ответами, потому что ни Смит, ни Рэнди не имели права выдавать тайны своей разведывательной деятельности.

«Прикрытие-1» было настолько засекреченным, что Смит не мог даже упоминать его названия, не говоря уже о том, чтобы признать, что такая организация вообще существует. Рэнди, в свою очередь, почти ничего не рассказывала о заданиях ЦРУ, которые выполняла в самых разных странах мира. Иногда они действовали рука об руку — так, например, однажды Смит убедил Рэнди, Питера Хауэлла и Марти Целлербаха помочь ему предотвратить мировую катастрофу, которой грозил ДНК-компьютер Эмиля Чамборда.