Сент помолчал и вдруг заговорил совсем спокойно и без всяких эмоций.

– Ты что, думаешь, мне нравится слушать, как ты умничаешь тут? – В его голосе звучали совсем простые, человеческие нотки. – Умного из себя корчишь? Слова, которые тебе совсем не по возрасту и уму вставлять, употребляешь? Да ты что думаешь, я сразу не понял, что ты есть?

– И когда это было? – прервал я поток его пафоса. – Я не помню такого в истории. Я имею в виду войну эту.

– И не вспомните! Так глубоко в историю собственной планеты вы не можете проникнуть.

– Все-таки?

– А сами сообразите! Вы же в своей истории не можете толком на десяток тысяч лет назад глянуть, а тут не десятками тысяч лет время исчисляется, гораздо больше…

– То есть как?

– А так! Кто вас знает? – сент казалось, торжествовал. – По расчетам от вас должно было остаться не более сотни. Тех, у кого был дар, тех, кто хранил устоявшуюся систему. А быдла, которое не хотело стать на нашу сторону, может несколько тысяч. Случайно выжившие. А вон, смотри. Вычухались! Только выродились.

– А вы спокойно полетели искать пристанища? И нашли и ждали сотни тысяч лет, чтобы прилететь сюда и разобраться? Что же так долго ждали? Кстати, корабли звездные вы сами на орбите строили или как?

– Они были экспроприированы у власть имущих. Восставшим народом и его передовым авангардом…

– Коммунистической партией Советского Союза, – перебил я его со смехом, вспомнив цитату из старых учебников истории.

– Я бы на вашем месте уже не шутил.

– Д уж, не до шуток. Значит, корабли стырили, – и тут мне пришла в голову еще одна догадка, – а потом вам понадобилось тысячи лет, чтобы заставить их летать ещё раз? Зная повадки революционеров, я не могу поверить, что вы просто ждали неизвестно чего. Может, просто оказалось, что вы неспособны сами ни на что?

– Замолчи! – сент заорал, даже просто взвизгнул. – Не тебе судить о нас! О нашей великой альтернативной цивилизации. Да, ничего просто нам не давалось. Это у вас все легко было. Но посмотри на себя – где ваше величие? Что осталось от вас? Мы потратили все ресурсы своей планеты, чтобы прилететь сюда, как только поняли, что вы выжили, и что же мы увидели? А ничего! Дегенерация. Где ваши великие хранители? Да вы же ничем от нас уже не отличаетесь! Да к тому же – слабы! Где ваши рукотворные молнии, свирепые драконы, и сила мысли, разрушающая горы? И вообще, непонятно, как вы выжили! Непонятно, как живете! Да плевать нам на то, как вы выжили. Мы летели только за одним, за тем, что нам принадлежит по праву, за тем, что было тогда ещё узурпировано. И не нашли никого! Мы просто долбили вас, как могли, думали, авось, проявится хоть один выживший. Благородство свое проявит. Высунется, будет вас, сирых и убогих, защищать. Нету никого! Пусто! Хоть и убеждали тогда, что сила никуда не пропадет, а только передается избранным. А нету избранных, нету!

– А это значит, что вы так и останетесь убогими и сирыми, и ни на что не способными, какими были миллионы лет, с тех пор, как отсюда улетели? Так и будете существовать за счет того, что украли у нас миллионы лет назад?

– Повторяю – это все наше по праву!

– А может, вы просто не в силах понять великую тайну тех, кого вы так безнадежно ищете? – у меня почему-то в голове была каша. Вспомнил вдруг Мальчиша-Кибальчиша. – Может, за миллионы лет они стали так велики, что вам уже не постичь? Может быть, это вы выродились?

– Но вы-то должны их помнить! – дрогнул голос Михаила. – Вы-то выжили только благодаря им.

– Мы все помним, – соврал я от злости. – Мы помним все, и мы знаем все. Только вам уже ничего не достанется. Вы все здесь сдохнете, так ничего не поняв! – я перешел на крик.

– Дурак ты и трепло, – неожиданно заявил сент. Срать я хотел на на вашу гипотетическую силу и всяких сказочных Хранителей. Неужели ты не понимаешь?

– Что не понимаю? – я вдруг почувствовал впервые в его словах не деланные эмоции.

– А все просто, – грустно сказал Михаил. – Плевать хотел и я, и все мы на эту историю. Не верю я ни на секунду в древние книги и в чумные идеи наших правителей. Да что я, идиот? Верить в какие-то сказки про магов и рыцарей?

– А как же экспедиция, искатели? – прервал его я.

– Да фигня это все, полная, – совсем не литературно заявил Михаил. – Я выполняю свою функцию. Поэтому я и моя семья ни в чем не нуждается. А чему служить – какая разница? Плевать я хотел, повторяю, на все эти бредовые идеи. Мне положено найти потомка Хранителей, я и ищу. Да будь ты хоть тысячу раз потомком, я что, идиот сообщить, что задачу я выполнил? И опять в поход и опять искать непонятно что? Да мы тут будем ещё сто лет вас, идиотов, по одному давить и отчеты слать – мол, почти нашли.

– А что, смерти людей этого стоят?

– Для меня есть только одна ценность – собственное благополучие. – Спокойно заявил Михаил. – И для этого благополучия и уверенности в завтрашнем дне я могу уничтожить миллионы таких, как ты, и сотню планет таких, как твоя. И буду говорить своим начальникам, что я ищу силу.

– Я так понимаю, мы дошли до финала наших бесед? – осторожно спросил я.

– Ты глупый, – грубо сообщил Михаил. – Ты сдохнешь вот-вот не за грош, а пытаешься говорить со мной, как лорд перед гильотиной. Так вот, ни ты, ни твоё благородство деланное никому не нужно. Иди, поспи напоследок. Маг из мультфильма.

Сент опять поколдовал с пультом, лоснящийся бок укрытия отъехал вверх, и мы вернулись в мою комнату. Что-то рано я стал называть её моею.

Сон пришел незаметно. Я просто лежал, глядя в темный потолок, и пытался понять хоть что-то из этого сумбурного разговора. А в голове мелькали неясные образы. Проснулся я от легкого позвякивания. Я сразу понял, что это чайная ложечка в стакане.

– Ой, извини, я такая голодная, – Надя увидела, что я открыл глаза. Она сидела в кресле напротив меня и пила чай. В комнате царил полумрак. В столовой горела тусклая лампа. Я рывком вскочил с кровати и сразу же сел на пол. В глазах потемнело, и подогнулись колени. Но это быстро прошло. Наверное, даже незаметно со стороны.

– Как ты… – начал с дурацкого вопроса.

– Не знаю, – ответила Надя. – У меня так бывает. Я вот помню – пошла на балкон, когда мы спорили, а потом уже по коридорам тут хожу, тебя ищу. И вот – нашла. Двери тут неправильные. Еле открыла. А ты совсем слабый. На свежем воздухе не был, наверное, давно.

– Надя, ты меня прости, – у меня не было ни сил, ни желания понимать, что происходит. Пусть будет, как есть. – Ты была права. Вот, пошел к Пыльцыну, и чем все кончилось…

– Что кончилось? – не поняла Надя. – Разве что-то кончилось?

– Сенты все это время из меня что-то вытянуть хотят, они ищут… – я так хотел рассказать Наде все услышанное здесь, что стал говорить сбивчиво и непонятно.