Иногда совершать безумства очень даже прикольно! Главное — вовремя остановиться!

А это было 6 июля, когда весь мир празднует День поцелуя.

Со времен щедрого на поцелуи Леонида Ильича наши политические деятели обожают прилюдно лобызать друг друга. А вот готовы ли народные избранники поцеловать свой народ? С этим вопросом в преддверии Всемирного дня поцелуев корреспондент «МК» отправилась в Мосгордуму.

В коридорах важного учреждения тихо и безлюдно. Очевидно, работа на наше с вами благо кипит за массивными дверями кабинетов. Проникнуть к слугам народа можно, лишь пройдя через прочный кордон их помощников, от наличия чувства юмора у которых напрямую зависит, допустят ли меня к «телу». А вопрос мой «правым рукам» народных избранников почему-то кажется подозрительным, хотя он крайне прост: «Одобряете ли вы, что наш народ «присвоил» многие «чуждые» праздники — такие как, например, День влюбленных родом из США или День поцелуев родом из Англии? Как вы относитесь к тому, что 6 июля в центре Москвы пройдут акции массовых поцелуев? Идут ли подобные праздники на пользу молодежи?» Если ответ «нет», я прошу объяснить — почему? А если «да» — то прошу в доказательство своей лояльности ко Всемирному дню поцелуя поцеловать корреспондентку «МК» — то есть меня.

— Это очень сложный вопрос, — отвечают мне в одной из приемных. — Нам надо посовещаться. Приходите в другой день.

— Но другой день уже не будет Днем поцелуев! — искренне возмущаюсь я.

— Все равно, такие интервью мы без подготовки не даем. Пришлите по факсу запрос в пресс-службу Думы.

— Но я не хочу с пресс-службой, я хочу с депутатами!

Как представлю: три дня «целоваться» по факсу с пресс-службой — уже никакого праздника не захочется! И я ухожу дальше по коридору — искать более сговорчивого и не обделенного чувством юмора народного избранника.

У депутата Орлова мне предлагают взять интервью по телефону, а его фотографию — по электронной почте. Лучше, конечно, чем по факсу и с пресс-секретарем, но хочется все же лично.

В приемной депутата Шапошникова царит демократия, а именно — меня без лишних разговоров запускают в кабинет к «самому». «Сам» на месте в окружении цветов и даров: накануне Валерий Алексеевич отметил шестидесятипятилетие.

— Не хотите ли меня поцеловать? — пристаю я к юбиляру со своими «баранами».

— Хочу, — с ходу отвечает депутат, — целоваться я люблю. Но только без камеры. Компромат мне не нужен.

— А чем я могу вас скомпрометировать? — удивляюсь я. — Я только выясняю отношение к празднику!

— К какому еще празднику?

— Вы родились как раз перед Всемирным днем поцелуев! — радостно объявляю я.

— Плохо я отношусь к таким мероприятиям, — резюмирует Валерий Алексеевич, внимательно выслушав мое объяснение сути события. — Целоваться надо всегда и по душевному желанию, а не в установленный день и напоказ.

В доказательство своей убежденности и непоколебимости депутат Шапошников позирует со мной на «пионерском» расстоянии, а как только камера выключается, предлагает поцеловаться — просто так, от души. Так что ответственно заявляю: депутат Шапошников народом поцелован, но только за кадром.

В следующей приемной оказывается сразу несколько человек. Как только я заканчиваю свою тираду про поцелуи, один из присутствующих — интересный представительный мужчина в дорогом костюме — вскакивает с дивана и стремительно исчезает за соседней дверью.

— Он в ТАКОМ участвовать не будет! — многозначительно округляя глаза, говорит мне его красивая помощница.

— А кто это был? — любопытствую я.

— Депутат Протопопов Игорь Серафимович, — поджав губы, с достоинством отвечает думская красавица.

— А может быть, стоит зайти к нему, — указываю я на дубовую дверь, за которой притаился народный избранник, — еще раз объяснить, в чем смысл нашего опроса?

Но помощница качает головой так, что я вынуждена отступить, осознав: депутат Протопопов — ну очень серьезное официальное лицо!

— А вы напишите, что его не было на месте, — советует мне помощница, видя, как я расстраиваюсь.

— Зачем мне писать, — недоумеваю я, — я поцеловать его хочу!

Правда, позже депутат Протопопов все же реабилитировался в моих глазах — лично и наедине. Где-то через час своих скитаний по Мосгордуме я снова наткнулась на него в одном из коридоров.

— Вы не захотели со мной целоваться! — напомнила я ему свою обиду.

— Я уже жалею об этом! — не растерялся народный избранник и резво скрылся за поворотом.

Но торжество моего женского самолюбия ожидало меня в кабинете депутата Герасимова. Не удивительно, что он и стал моим первым мужчиной в этом здании. В смысле — первым не побоявшимся поцеловать меня перед камерой депутатом.

Атмосфера галантности, свойственной Евгению Владимировичу, начинается уже с его приемной. Помощники этого народного избранника любезны почти так же, как их шеф. А уж он сам — поистине куртуазный кавалер.

— Готов, готов, — Евгений Владимирович склоняется над моей рукой с изысканной манерой гусара на великосветском балу, — прекрасной даме облобызать и ручку, и щечку!

— Ой, спасибо! — искренне радуюсь я. — А то меня в вашем учреждении никто поцеловать не хочет! Все какой-то подвох ищут…

— А что тут искать? — неподдельно изумляется Герасимов. — Красивых женщин надо целовать, пока они не передумали. И праздник хороший, я только «за»!

От Герасимова я выхожу почти влюбленной. Все-таки мужская обходительность — страшная сила! Ну как такому не отдать голос?

Депутат по фамилии Щитов — самый молодой в Мосгордуме, ему всего 25. Узрев его приятное лицо на групповом портрете в одной из приемных, прошу сердобольную думскую девушку, проникшуюся моей акцией, позвонить в его секретариат и попросить о встрече. Мне кажется, что вчерашний студент-мгимошник должен относиться к молодежным праздникам с энтузиазмом.

— Я, конечно, попробую, — сомневается моя добровольная помощница, — но едва ли… У него жена молодая и красивая.

— А при чем тут жена? — недоумеваю я. — У меня тоже муж не страшный и дети ничего. Речь же идет о празднике, а не о супружеской измене.

В приемной Щитова записывают мой мобильник и обещают, посовещавшись, связаться со мной через полчаса. Минут 40 я неприкаянно слоняюсь по зданию, надеясь прямо на ходу склонить к поцелую кого-нибудь из важных лиц. Увы, все они на совещании с какой-то важной немецкой делегацией.

Наконец я не выдерживаю и лично заявляюсь в приемную Щитова. Его молодой симпатичный помощник внимательно оглядывает меня с головы до ног:

— Это вас, что ли, целовать?

— Меня! — подтверждаю я не без гордости, так как на мне нарядное платье и сегодня я собиралась с особой тщательностью — праздник все-таки.