– Но я не помню никакой Земли Мокриш! – в отчаянии повысил голос Сенор. Он боялся поверить в то, что достиг цели своих поисков. Ему говорили о Пророчестве, но что это было за Пророчество? Ни одно воспоминание не проснулось в нем, когда он услышал о земле, властелином которой был давным-давно.

– Но это уже и не важно, не так ли? – со спокойной улыбкой сказал Повешенный. – Значит, для тебя еще не кончилось время колдовства и даже мы не в силах вмешаться в ваши отношения с Гашагаром и повлиять на него.

– Кто это – Гашагар? – со вздохом спросил Холодный Затылок, догадываясь, впрочем, о том, что вразумительного ответа не получит.

– Ха, – сказал Повешенный. – Воистину сильное колдовство! Гашагар – твой злой гений и твой главный враг, но не советую тебе еще раз ссориться с ним. Довольствуйся тем, что имеешь, и тем, что будешь иметь. Постарайся вспомнить все случившееся, когда вернешься в свое герцогство... Впрочем, тебе помогут вспомнить. А теперь можешь ненадолго остаться с нами. Никто не должен усомниться в том, что Боги Земли Мокриш умеют вознаграждать за страдания...

* * *

И Сущности сыграли с ним в свои непостижимые игры.

Они были вечны, но и он не постарел ни на секунду, когда обнаружил, что кончился еще один слишком долгий сон...

Он был создателем небесных огней и сотнями глаз, взиравших на эти огни.

Тысячи королевств, планет и мельчайших созданий сражались друг с другом не без его участия, а по другую сторону происходящего всегда маячила тень таинственной силы, носящей символ Мечей. Кто-то подталкивал интригу, был первопричиной всех измен, страха, преступлений, неуемной жажды власти...

Зыбкие башни, достигавшие небес, таяли, как мираж, в соответствии с его желаниями. Города и миры успевали родиться, пережить расцвет, прийти в упадок и умереть, но для него это было всего лишь периодом одного вздоха.

Он обрекал на ужас и исчезновение миллионы обитавших в них существ, не всегда уверенный в том, что они – лишь порождения его искаженного сознания.

Он отведал все запретные плоды, в том числе те, о которых раньше не подозревал. Символы Чаш и Жезлов проступали сквозь туман таинственных мистерий. Герцог мог позволить себе быть кем угодно, и имел фантастических любовниц – в облике любых созданий, от женщин, лишенных изъянов, с кожей гладкой, как хрусталь, до сгустков вожделения, вмещавших целые миры. Перетекая из тела в тело, становясь Одним и распадаясь на Части, выворачиваясь наизнанку, порождая чудовищные извращения, растлевая невинных, участвуя в соитиях Многополых и любви Бестелесных, преодолевая сопротивление девственниц и пресыщенность блудниц, отращивая гигантские органы для совокуплений, искажая желания, причиняя страдания и испытывая боль, поглощая тех, кто умер во время этой любви, позволяя своим любовницам умерщвлять то, чем герцог казался, и притворяясь мертвым, когда было нужно, играя телами и страстями нечеловеческих существ, он достигал наслаждения столь тягучего и мучительного, что после него подразумевалась только смерть, но он не мог умереть...

Обреченный на жизнь, растворенный в бесконечных пространствах, миллионах обличий, он был одновременно солдатом, монахиней, бессловесным младенцем, богом, изгоем-прокаженным, творцом иллюзий, кровавым убийцей, псом, издыхающим от голода, властелином империй, слепым стариком с червивым сердцем, счастливейшим из грешников и святым на краю пустоты...

Одно только оставалось неизменным: всегда и везде с ним были его амулеты – меч из небесного металла, стеклянный обруч королевы Мелхоэд и перстень Бродячего Монаха. Они могли казаться чем угодно: ржавым ножом, ожерельем, медным кольцом, посохом, короной, раздувшимся суставом, ядовитой иглой, каплей крови, веревочной петлей, но несмотря ни на что, сохраняли свои таинственные свойства.

Йерд познал упоение битвами, горечь поражений, пьянящую радость побед, терял и завоевывал царства, отправлялся на поиски новых пространств, ему были подвластны почти любое волшебство и любая красота.

Но не всегда и не во всем он был подобен Богу. Сущности напоминали ему о себе и тогда он, возвращаясь, находил свои нефритовые замки разрушенными, любовниц – изнасилованными или задушенными, города – сожженными, а тех, кого он мнил своими верными слугами, – предавшими его или уничтоженными. Темные замыслы вызревали в глубинах умиротворенных империй, посланцы становились жертвами бесконечных интриг, те, кого герцог любил, изменяли ему, армии исчезали без следа, самого Йерда неоднократно пытались отравить и погубить черным колдовством.

Все чаще за сменяющимися декорациями событий, за фигурами тех, кто становился на его пути, в тайных предзнаменованиях, в сплетениях бед и проклятий он стал угадывать тень существа, которое было слишком хорошо ему знакомо и к которому тянулись нити многих зловещих заговоров.

Вскоре герцог был почти уверен в том, что в игры Семидесяти Семи вмешался еще кто-то...

В одной из поделенных между Сущностями империй, пришедшей к упадку, Незавершенному пришлось расстаться с Существом из Мертвых Времен.

Он владел тогда Замком Крика у границы с королевством Унн, принадлежавшем Королю Жезлов и простиравшемся в глубь Тени на десятки тысяч ландшафтов.

Притязания герцога Йерда не были столь велики; в Замке Крика он имел все, что хотел. Лишь одно омрачало его существование – рядом с ним всегда был Валет Мечей, сросшийся с чудовищным существом, сделавшим его почти неуязвимым. Сенор так никогда и не узнал, какую роль играл при нем один из Семидесяти Семи – то ли наблюдателя, то ли тайного властелина.

На самом деле Замок Крика вовсе не был замком в человеческом понимании. Это было нечто бесформенное и зыбкое, постоянно меняющее свои очертания, зависящее от желаний существ, находящихся снаружи и внутри, нечто огромное, как горная гряда, и в то же время легкое, готовое в любой момент ускользнуть от опасности.

Замок Крика качался на гигантском стебле, торчавшем из самого жерла Старшего Хаоса, проходя сквозь ближайшие ландшафты, но никто из Семидесяти Семи не знал, какая сила создала этот стебель. Существовало ничем не подтвержденное предание о том, что внутри стебля находится Черный Коридор, через который можно попасть в Старший Хаос, но никто, пребывающий в здравом уме, никогда не решился бы на это.

Стебель связывал Старший и Младший Хаос, но природа этой связи была неизвестна Сущностям. Порой Замок Крика распространял по ландшафтам Тени то, что называлось Эхом, и может быть, оно означало, что в Старшем Хаосе происходят какие-то события, но кто мог знать об этом наверняка?

В одном из ландшафтов Эхо могло остаться почти незамеченным, в другом сокрушало целый мир, но оно присутствовало всегда и многие пытались постичь его тайный смысл. Если таковой, конечно, имелся.

Все это мало интересовало новоявленного герцога Йерда. Наложница Сенора, золотоволосая и розовокожая Тройка Чаш, дарила властелину замка удовольствия, которые еще не наскучили ему, а долгая и представлявшаяся бесконечной борьба с Королем Жезлом не давала скучать в остальное время.