Псих.

И такой же псих лежит на кровати, закинув руку за голову. И на меня рычит за то, что я переживаю. Хотя не должна! Вообще ничего не должна, между прочим.

– Всё нормально, пташка. Это тебе успокоиться надо. Нервничать вредно.

– Так, может, сделаешь что-то?! Например, не будешь выходить к чертовому Эмину с пистолетом? Чем ты думал?!

Я держалась, всю дорогу домой молчала. Сжимала ладонь Саида, проверяла пульс. И не отрывала взгляда от бока, куда прилетела пуля. Вдруг кровь пойдет?

Но сейчас моя доброта заканчивает.

– Черт, пташка, - мужчина перехватывает мои ладони, я падаю на него. Мужчина стонет от боли, потому что мой локоть прилетает прямо в синяк. – Ты сегодня разошлась. Испугалась, девочка моя?

– Ни капли. Умрешь и мне играть не придется. Вообще не… Не… Испугалась.

Киваю, позволяя Саиду себя утешить. Он крепко прижимает к себе, гладить меня по волосам. Даже не жалуется, что прижимается ко мне раненной стороной.

Хрипло дышу, не представляя, чтобы делала. Я ко всему была готова, но к этому… Так резко, быстро. Непонятно. У под ребрами меня страх копошится, что Эмин ещё вернется.

Перебираюсь через Саида, чтобы было удобнее. И не бояться задеть его бок. Забрасываю ногу на бедро мужчины, запускаю ладони под белую футболку. И Хаджиев даже взглядом не останавливает меня.

Дает полную свободу действий. Не против, что я копошусь и не могу устроиться. У меня адреналин плещется, бьет в крови. Кажется, что ещё вечность не смогу уснуть.

– Всё, пташка, выдыхай. Такая смелая девочка. Мы с тобой ещё завтра это обсудим, потому что в следующий раз ты отхватишь.

– За что? – обиженно запрокидываю голову, ловлю взгляд Саида. – Я ничего плохого не сделала.

– Вышла из машины, - перечисляет, а я понимаю, что список будет длинным. И за каждый пункт Хаджиев с меня спросит. – Ослушалась приказа. Нашла чертов пистолет и размахивала им. И, твою мать, встала перед Эмином, на пути пули. Ты головой не думаешь вообще? Хоть раз, Ника! Блядский единственный раз, чтобы мозгами пораскинуть. А если бы он тебя задел? Если бы был нормальный пистолет? Чтобы я делал, если бы потерял тебя?

– Саид!

Бурчу, когда мужчина давит пальцами на мой лоб. Словно пытается втолковать, донести его мотивы. И я понимаю, что была настоящей истеричкой. Но мужчины не лучше себя вели.

– Да, конечно, лучше просто выйти к Эмину, - глажу пальцами горячую кожу, обвожу область синяка. – А если бы он тебя пристрелил бы? Как я бы...

– Я знал, что он не станет убивать. Выстрелит? Может, даже на обычные пули рассчитывал. Но у Эмина не поднялась бы рука.

– Откуда такая уверенность?

– Ты ведь видела, как он сомневался? Не стрелял, без разговоров, а резину тянул. Уверен, что с Тахиром он не раздумывал. В этом и отличие: хочешь или нет. Эмин хотел отомстить, а при этом не собирался идти против семьи. Сложный выбор.

– Ты… Ты правда предлагал сестре уехать?

– Да. Она решила, что не стоит. Пришлось бы без Эмина уезжать, она на это не пошла.

– А почему без него?

– Дед и дядя занимались его воспитание, с ними жил. Просто так похитить и ребенка, и Нуру было сложно. И она не стала рисковать. Сама выбор сделала.

– Но разве ты не жалел, что она умерла? Из-за такого брака, мужа, который…

– Именно поэтому её муж долго не прожил. Я к нему после похорон добрался.

Приоткрываю губы, а после поджимаю их. У меня даже осуждения внутри нет, только несколько примеров. Не видит ли он зависимости. Не хочет ли извиниться?

Может, закончит игру досрочно?

Потому что мне с моим преследователем повезло. Не идеально, только времени утекло, всё поменялось. Но Саид в рамках себя держал, а вот муж его сестры…

– Ты знаешь, куда Эмин поехал?

– Не беспокойся, скоро он не вернется. Повзрослеет ещё немного, осознает, и вернется в семью.

– И ты его примешь? Он в тебя стрелял!

– Я в него тоже, выстрелю, пташка. Обещаю. Но все ошибки могут сделать. Если бы он меня грохнул или тебя обидел, то уже бы в гробу лежал. А так… Можно обсудить.

– Но…

– Напомни мне, сколько лет Ада пыталась грохнуть моего брата?

– Это совсем другое дело!

– Да? Найди мне разницу.

Единственное, что приходит на ум – Ада не была семьей Халида. Выследила его, хотела отомстить за семью, разбиралась с этим долго, пока они не сошлись.

Но так даже хуже. Халид смог чужую девчонку простить и принять. Ада незнакомого мужчину передумала убивать, заглушила свою месть и жажду крови. Сошлась парочка.

Если Саид решение принял, то переубедить его не получится. Только не в этом. Если вдруг наш ребёнок ошибку совершит – я хочу, чтобы его тоже простили. Дали второй шанс.

А вот заслужил Эмин этот шанс – уже не мне решать.

– Ада… - тяну, а Саид посмеивается. – Она девушка! Вот. Ей можно.

– Ты этим руководствовалась, когда предавала меня? Что девчонка и ничего не будет?

– Я не…

– Предавала, пташка. Это было. Для меня – было.

– И что теперь? Доверять не будешь? Или всю жизнь попрекать?

– Всю жизнь? Ты так долго собралась со мной быть?

Обиженно бурчу, стараясь из себя какой-то ответ выдавить. Я говорю об одном, а мужчина сразу поворачивает в нужное русло. И все слова заканчиваются, разлетаются.

Кажется, я сегодня слишком много наговорила.

Мне казалось, что я потеряю Саида. Паника топила, сердце так болело, что дышать не могла. Не могла представить, что всё может обернуться именно так.

Я ведь этого хотела! Чтобы Хаджиевы разбирались между собой, а я бы тихонько сбежала. А они и разбирались, а у меня болело всё. Тянуло горечью, что разберутся окончательно.

– Ответа не слышу, пташка.

– А его нет. Если… Если ты выиграешь, то буду. Всю жизнь буду.

Почему-то Саид не улыбается, наоборот, подбирается весь. Мне казалось, что он, наоборот, начнёт рассказывать, как обыграет меня. И я спокойно пожертвую всеми фигурками.

Но Хаджиев не делает. Вместо этого мужчина звонит охране. Морщится, садясь на кровати. Уверена, что рёбра у него болят, но Саид терпеливо молчит. Велит своим людям принести шахматы.

– Зачем? Ты устал и…

– Сыграем, Ника. До победного. Никаких