сказать что-то еще, но Рот прервал его.

— Ты больше не загипнотизируешь ее. Она недоступна для тебя, во всех отношениях.

Я не хотела, но ухмыльнулась. «Получи, гипнотизер!»

— Я знаю это. — Викандер поднял подбородок и сказал мне. — Я сделаю все, чтобы защитить Рота. Переступлю любую черту, рискну любыми последствиями. Давным-давно я поклялся своей жизнью сделать его жизнь лучше и отказываюсь нарушать священную клятву.

— Я понимаю необходимость защитить любимого человека. — признаюсь, я бы поступила так же, если бы кто-то начал вынюхивать вокруг Хартли или Трули. — Но мы уже давно вместе. Почему ты не допросил меня раньше?

— Тогда ты не имела никакого влияния на принца.

А сейчас?

Рот не стал опровергать это, так что, возможно, да.

— Снова лишишь меня свободы воли, — сказала я, стиснув зубы, — и я буду мстить.

— И что ты сделаешь? — Викандер взял мою привычку и закатил глаза. — Испугаешь меня иллюзиями до смерти?

Его насмешки раздражали. Я много чего могла сделать. Очень много. Он даже не подозревал. Если бы захотела, я могла бы использовать его силу прямо сейчас. Я должна использовать его силу.

Мои пальцы дернулись, искушение манило. «Потянись. Возьми. Заставь его проглотить свои оскорбления».

Но ведь он на это и надеялся, не так ли? Подталкивал меня к наступлению. Чем больше Викандер будет знать о моих способностях, тем лучше сможет защитить принца, если я нападу. В конце концов, я сказала:

— Молись, чтобы ты никогда не узнал об этом.

Трули облокотилась на Викандера, встречаясь с моим взглядом.

— Ты, наверное, задаешься вопросом о том, как лучше всего причинить вред фейри. К сожалению, такого способа нет. Они слишком быстро регенерируют. Ну, от всего, кроме прикосновения колдуна-некроманта.

— Ты хочешь причинить мне вред? — Викандер положил руку на сердце. — Что ж, задание выполнено, принцесса. Слова причиняют боль.

Она тоже закатила глаза.

Я покопалась в своей памяти, пытаясь вспомнить информацию, которую почерпнула из маминых сказок на ночь.

— Некромантия — это… общение с мертвыми?

— Это одно из определений, да, — сказал Рот. — Другое — когда колдун высасывает слишком много силы из других, превращая их красную кровь в черную с помощью антимагии.

— Антимагия? — спросила я. Никогда раньше не слышала этого термина.

— Когда магия становится токсичной, одно прикосновение колдуна к твоей коже становится столь же болезненным, сколь и смертельным.

Отлично! Еще одна проблема, о которой нужно помнить. Мало того, что я могу убить, выкачивая энергию, я могу взять слишком много и убить невинных одним прикосновением. Прекрасно.

В поисках утешения я сдвинулась и погрузилась в Рота еще глубже. Как быстро я стала полагаться на него. Единственное, чего не должна была делать. Что, если потеряю его? Что, если потеряю их всех?

Я обвела взглядом нашу группу, в миллионный раз задаваясь вопросом, какую роль в сказке играли Викандер и Саксон.

Я сказала Трули забыть о пророчестве, пока мы ищем яблоко, но мое выживание зависело от моего выбора. Даже если бы Роту не было суждено заковать меня в кандалы и поджечь, ему суждено влюбиться в Белоснежку. Один взгляд на мертвое тело девушки — и его чувства ко мне угаснут. Даже девушка его мечты не могла соперничать с настоящей любовью.

Возможно, Викандер и Саксон были двумя из Семи Защитников. Фейри-богатырь и его волшебная палочка?

Хорошие друзья… слово, которое использовала Ноэль. «Я на правильном пути, я знаю это».

Мне так хотелось призвать Вечность и узнать ее мнение. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы разговаривали.

— Я часто видел тебя в таком состоянии, — сказал Рот, его теплое дыхание коснулось моего уха. — Ты смотришь вдаль, но излучаешь беспокойство. Не зная, что тебя волнует… я чувствую себя так, словно у меня в голове застрял шип. Я не могу думать ни о чем другом. Желание сразить твоих драконов и положить их головы к твоим ногам становится всепоглощающим.

Как мне сказать ему, что девушка, которая отказалась лгать, жила так с момента нашей встречи?

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — начал он. — Что угодно.

— Ты знаешь все, что имеет значение.

— Правда?

— Да! — то что я колдунья, это не так уж и важно.

Когда я ничего больше не произнесла, он разочарованно хмыкнул.

— Ах, большой, плохой принц обиделся? — спросила я, надеясь вывести его из мрачного настроения.

— Большой, плохой принц думает. Есть разница.

— О-ла-ла. Рассказывай.

— Обижаться… это по-детски. Думать… это практически брачный ритуал. Признайся, ты еле сдерживаешь руки подальше от меня.

Я рассмеялась, но быстро собралась. «Посмотри. Взгляни». Во мне пульсировало желание.

«Посмотри. Взгляни. Ну же».

Я вытащила свою пудреницу и прижала ее к груди. Что-то случилось? Мне нужно было знать. Мне нужно было знать сейчас.

Без сил я не могла призвать Вечность.

«Думай, думай». Но мой разум отказывался сотрудничать, мысли путались. Хартли была в беде. Время закончилось, и сказка готовилась показать другую сцену.

Глава 21

Можешь взять секреты.

Но пожалуйста, будь осторожна, зверь пробуждается.

Я лежала на импровизированной кровати из мехов, а в руке держала пудреницу. В нескольких футах от меня спала Трули. Ее глубокое, ровное дыхание гармонировало с лесным хором: стрекотанием сверчков, жужжанием саранчи, кваканьем лягушек, пением птиц и воем волков.

Инстинкт продолжал кричать, не давая уснуть. «Случилось самое худшее. Посмотри. Взгляни. Ну же!»

«Ноэль? — мысленно крикнула я. — Мне нужно убедиться кое в чем. Скажи, что Хартли в порядке. Скажи, что Трули не в опасности. Скажи, что Рот на правильном пути».

Не зная причин такого предчувствия, я могла легко считать Хартли как здоровой, так и больной. Могла представить себе опасность, надвигающуюся как на Трули, так и на меня. Могла поверить, что Рот был и моим другом, и моим врагом.